– Неужто боевой дух совсем пал? – спросил я.

– Сам видишь.

– Но, как я слышал, Новая Дивизия понесла в минувшую ночь меньше потерь, чем кто бы то ни было.

– Ты Знаменосец, – сказал Зиндаб, – и болтаешься в этом дерьме большую часть жизни. Сам должен знать, что боевой дух зависит не от того, что происходит на самом деле. Главное, как люди это воспринимают.

Что верно, то верно. Люди верят тому, чему им хочется – хоть хорошему, хоть плохому, хоть никакому. Факты не имеют к этому никакого отношения.

– Не знаю, стоит ли говорить об этом ребятам, – сказал я, – но мне сдается, что он настроен довольно скоро двинуть туда.

Бадья окинул взглядом неприветливый склон.

– Мозги мне пудришь?

– А ты ему не поверил, когда он говорил, что направляется именно туда? Старик никогда не делал секрета из того, что хочет добраться до Хатовара. К тому все и шло, с того дня, как мы свалили из Курганья.

Кажется, с тех пор прошло полжизни.

– Кажется, – угрюмо заметил Иси, – черта с два ты найдешь здесь парня, который верит в эту байку.

Он служил в Отряде не так давно, как Бадья, но в данном случае попал в точку. По-моему, кроме самого Старика, мало кто верил в существование Хатовара, и уж во всяком случае никто туда не стремился. Солдаты шли, куда их вели, потому что им просто не оставалось ничего другого, кроме как следовать за Знаменем. Каждый прожитый день был своего рода подарком, а где нас застанет ночь, не имело особого значения.

– Прошлой ночью пало последнее препятствие, – сказал я. – Госпожа заполучила Длиннотень, завернутого, словно подарочек на именины.

Я снова огляделся по сторонам: всюду, куда бы ни падал мой взгляд, люди занимались делом. На меня многие посматривали с подозрением: от появления штабной крысы не приходилось ждать ничего, кроме лишних неприятностей.

Свет казался каким-то странным, он мало походил на обычный дневной свет.

– Чем они занимаются? – спросил я, указывая на парней, рывших какой-то окоп. Против Теней эта хренова яма помочь явно не могла. Нужна она была, как быку сиськи.

– Хоронят ребят, погибших прошлой ночью, – пояснил Бадья.

– А… Слушайте, парни, пока не началась заварушка, держитесь поближе ко мне. Ну а остальные пусть занимаются своим делом.

– Мы с Иси много сделать не можем, – заявил Зиндаб. – Разве что присмотреть, что к чему.

У него была столь невозмутимая рожа, что я ему чуть ли не поверил. И подошел к братской могиле.