Шатаясь и цепляясь за что попало, лишь бы не навернуться, я вылез из норы Костоправа.

– Почему бы ему не перебраться в эту поганую крепость? – пробормотал я, озираясь по сторонам. – И где, черт побери, все?

Вокруг – ни единой рожи. Я вообще не видел людей ближе, чем в развалинах Кьяулуна, и маленько струхнул. Действительно ли мне удалось вернуться в реальный мир? Может, и это какой-то фокус Душелова?

– Все ушли, – повторил Тай Дэй таким тоном, словно говорил с непонятливым дитятей. – Даже часовые. Иначе я не мог бы попасть в жилище Освободителя.

С некоторых пор Старика все чаще именовали так.

– Я так понимаю, что дядюшка Дой отправился приглядеть за ним?

Тай Дэй оставил мой вопрос без ответа. Я побрел к своему бывшему жилищу. По сравнению с той дырой, из которой я перебрался сюда, оно вполне могло сойти за дворец. Госпожа со Стариком превратили мой дворец в тюрьму. Боковой вход, прорытый в склоне холма специально для дядюшки Доя и матушки, выходил на площадку для упражнений с мечом. Теперь она превратилась в загон, обнесенный забором из трофейных копий. За оградой, тоскливо положив морду на лапы, лежала, по-видимому, примирившаяся со своей участью Лиза Бовок. Неподалеку – но, разумеется, вне пределов досягаемости форвалаки – расхаживал Прабриндрах Драх. Всем своим видом князь давал понять, что считает свое нынешнее появление лишь временным, досадным недоразумением. Ни Длиннотени, ни Ревуна, ни Нарайяна Сингха снаружи не было. Сингху, наверное, и не хотелось высовываться: ему разумней было не напоминать лишний раз о своем существовании. Но вот Длиннотени, панически боявшемуся темноты – точнее, того, что могло в ней таиться, – приходилось несладко.

Бывший Хозяин Теней вконец утратил былое самомнение и теперь большую часть времени просто хныкал и дрожал. Он терял вес, во что трудно было поверить.

Вонища стояла жуткая: пленники содержались хуже, чем звери в самом захудалом зверинце. Правда, отношение к ним было различным. Больше всех, разумеется, досталось Длиннотени и бывшему святому Обманников. Ревун, хотя и числился среди врагов Госпожи, не вызывал у нее особого гнева. Кормили его объедками, а в остальном почти не удостаивали внимания. Как и форвалаку, ежели она вела себя прилично.

Копченый и Прабриндрах Драх находились в лучшем положении, а положение последнего можно было назвать даже привилегированным.

– Чтобы выветрить такой смрад, нужна хорошая буря, – заметил я, поглядывая на небо.

По всем признакам, ураганом и не пахло. Тай Дэй лишь хмыкнул в ответ и неожиданно насторожился. Он приподнялся на цыпочки, ноздри его раздувались, голова слегка покачивалась. Он прислушивался.