Я замер, зная, что его слуху можно доверять. Через некоторое время и я услышал звуки, доносившиеся из блиндажа, казалось, кто-то скребется. Время шло, а мне так и не удалось понять, почему Длиннотень и Нарайян Сингх были оставлены в живых. Возможно, и Госпоже и Костоправу еще придется об этом пожалеть.

Но Госпожа полагала, что эти хмыри еще могут ей пригодиться. Где-нибудь. Когда-нибудь. На что-нибудь.

– Надо выяснить, что там такое, – сказал я безо всякого энтузиазма, потому как не ждал ничего, кроме лишних хлопот.

И куда запропастился дядюшка Дой? Он со своим мечом сейчас мог бы оказаться весьма кстати, так как у меня не было с собой никакого оружия, кроме легкого шеста с зарядом на три шара.

По пути ко входу в наше бывшее прибежище Тай Дэй подошел к поленнице, ухватил здоровенный сук с утолщением на конце длиной в ярд. Затем знаком указал, чтобы я двигался вперед.

Скользнув вниз, я рывком распахнул дверь, и мне прямо под ноги вывалился Нарайян Сингх. Бывший святой Обманников провел в темноте много времени: его от природы смуглая кожа приобрела болезненную бледность. Возможно, Госпожа не просто держала этого типа взаперти, в куче его же собственного дерьма, но и делала еще что-то. Конечно, она могла проявлять и снисходительность – когда ей хотелось. Но хотелось ей этого не часто.

Тай Дэй съездил ему по башке, и поделом. Старина Нарайян большую часть жизни провел отнюдь не творя добро и заслужил каждое мгновение боли и страха. Держу пари, его богиня покатывалась со смеху всякий раз, когда удосуживалась о нем вспомнить. Непрестанное ожидание того дня, когда Госпожа сочтет нужным заняться им особо, было половиной его мук.

– Будь осторожен, – сказал я Тай Дэю.

Тот в ответ только хмыкнул. Физиономия его была каменной. Даже для нюень бао. Он не забыл То Тана.

– И думать не смей, – сказал я, прочитав его мысли. – Госпожа тебя живьем поджарит. Кроме того, там, внутри, есть и другие. Они будут куда хуже Сингха.

Говоря «хуже», я имел в виду, что они способны доставить больше хлопот. И Длиннотень, и Ревун были заключены в оковы, рты им заткнули металлическими затычками; Длиннотень не ел со дня своего пленения. Я полагал, что голодный колдун – это колдун усмиренный. Но, видимо, ошибался. Даже голод не укротил их окончательно, хотя у обоих едва хватило сил подползти к свету. Они, очевидно, надеялись, что дверь открыл Нарайян.

– Они надеялись выбраться наружу, – заметил Тай Дэй.

– Ладно, – отозвался я, – не подавай виду, будто это тебя встревожило. Просто стой здесь, следи за ними, но ничего не трогай. И никого. Я обернусь мигом.