На мгновение Ингельд застыла на месте: глухие удары были от упавших в траву сапог и накидки. Затем на стене появился их владелец. Он спрыгнул и приземлился на четвереньки — огромный зверь с белым мехом, окутанный вечерними сумерками. Она повернулась и побежала. Он не принял боевую форму, но в этом и не было нужды. Ингельд не успела даже приблизиться к двери, когда руки, подобные ветвям дерева, сомкнулись вокруг нее.

— Я не хочу причинять тебе вред, — прорычал он ей в ухо. — И не пытайся сопротивляться.

Она задохнулась от исходящей от него вони, хотя он и попытался заглушить ее духами. Ингельд пришлось сделать несколько глубоких вдохов, прежде чем она смогла заговорить.

— Значит, он твой?

— Шпионишь за мной? — прорычал он.

— Это ты шпионишь за мной при помощи своих прорицательниц!

Она попыталась высвободиться, однако лишь убедилась в своей полной беспомощности: ее голова едва доставала ему до груди. Тогда Ингельд вцепилась ногтями ему в бедро, но его шкура была слишком грубой и толстой.

— Мне сказали, что ты еще можешь иметь детей, — заявил он. — А сегодня и я на это способен. — Продолжая крепко прижимать ее к себе, он разорвал ее платье и начал гладить грудь. Его лапа была грубой, как глина. — У него есть зубы, но он человек.

Она содрогнулась.

— Ты шутишь! — Разумеется, Ингельд понимала, что он вполне серьезен. — Мать мертва!

— Младенец был слишком крупный. — Хорольд успел изрядно набраться. — Женщины часто умирают во время родов.

— Я закричу!

— Давай. Я не против, если у нас будут зрители. — На его стороне была не только сила, но и право; а она беспомощна, как тот новорожденный ребенок. — И Веслих поможет, поскольку это Ее дело. Ты дала ей клятву. И мне тоже. — Он опустил руку ниже.

Да, правитель должен ее городу дочь, которая ее заменит. В ту ночь, когда Стралг взял власть в Косорде, Ингельд выторговала условия своего изнасилования, встав между Ардиалом, законным мужем, и животным Гатлагом, который медленно умирал, истекая кровью. Она согласилась родить двух сыновей удивительно красивому веристу, стоявшему рядом со Стралгом. Но клятва богине была дана раньше, и она прекрасно это понимала.

— Ты обещала одну дочь и двоих сыновей, — прохрипел Хорольд, методично срывая с нее одежду. Он словно и не замечал ее сопротивления. Когда Ингельд оказалась такой же обнаженной, как и он сам, он отнес ее в постель. — На Катрата ты согласилась позднее. А дочери так и не родила. Моей дочери, которая впоследствии заменит тебя.

Он повернул ее к себе лицом.

— Так что у нас осталось одно незаконченное дело. Ты способна рожать детей, и я способен. Начнем прямо сейчас. Я готов, ты же не будешь готова никогда. Подчинишься, или мне сделать это насильно?