— Дорогой! — Хидди выбежала из дома.

Он вскочил и подхватил ее на руки, когда она бросилась к нему в объятия. Она только что вышла из ванны, и на ней были лишь сережки — обычное одеяние для Хидди. Ее приветствия всегда были страстными и долгими. К тому времени, когда она выпустила Бенарда, Гуилио и Косимо сняли обертку с подарка — раскрашенной фаянсовой фигуры в половину человеческого роста. Даже Нерио присоединился к толпе, собравшейся, чтобы полюбоваться подарком.

— Нерио сказал, что ты принес… ой! Ой, какая прелесть!

Да, так и было. Бенард считал это одним из лучших своих творений. Такую же статую Эриандера он собирался изваять в полный рост для Пантеона, с двусмысленной и таинственной улыбкой на чувственных губах. Богиня была обнажена, но прижимала к груди ткань, что позволяло скульптору скрыть ее пол. Поза была достаточно скромной, однако глаза выражали сонное, но вполне определенное приглашение.

— Он великолепен! — Хидди наклонилась, чтобы получше разглядеть фигуру богини, и погладила ее, как настоящий ценитель искусства. Она не была истинным знатоком, зато сразу ощутила чувственное начало. Хидди коснулась клинописи у основания. — А что означает надпись?

— Эриандер. Я скопировал ее в святилище Пантеона.

— Но он же одет! Я никогда не видела Его в одеждах.

Бенард рассмеялся, довольный похвалой.

— Она одета не больше, чем ты.

Он сделал скульптуру Эриандер, основываясь на образе в покоях Ингельд. Черты лица получились мучительно знакомыми, хотя он пытался взять за основу младшую сестру Тода. Вероятно, все дело было в иллюзии, возникавшей из-за неясности пола статуи. Хидди начала подпрыгивать на месте от восторга и потребовала, чтобы ее нового любимца тут же перенесли в спальню, так что Бенарду ничего не оставалось, как поднять статую в последний раз и отнести в дом. Ему уже удалось частично изменить внутренние покои, но в спальне по-прежнему царил полный кавардак. Хидди плохо понимала разницу между качеством украшений и их количеством.

Он поставил свое творение возле постели Хидди, на место гермафродита, который ужасно ему не нравился.

— А что мне теперь делать с отвергнутым богом? — недоуменно спросила Хидди. — Я не могу Его выбросить или сломать!

— Отдай в храм, — предложил Бенард.

Он убрал предмет, оскорблявший его эстетические чувства, подальше.

— Этот намного симпатичнее! — Она обняла Бенарда, продолжая смотреть на статую. — Ты так хорошо ко мне относишься, дорогой Бена! — Она нежно его поцеловала. — Ты не против вместе со мной послужить богу, хотя бы разок? — Она еще раз поцеловала Бенарда.