— Нет! Нет!
Эхо прокатилось по дворику.
—
— Бенард…
—
— Не будь таким пустоголовым идиотом…
— Только через мой труп! И через десяток других…
Фабия поняла, что ей не суждено посидеть в приятном тенистом месте и провести спокойный вечер с братом. В Скьяре художники имели низкий статус — чуть выше, чем у простых рабочих, но заметно ниже, чем у купцов и ремесленников, в то время как Ингельд происходила из королевской семьи (двенадцать поколений только в Косорде), однако эти двое кричали друг на друга, словно базарные торговцы. Тод, осторожно прогуливающий онагров, потрясенно таращил на них глаза.
Из всего происходящего следовало, что Бенард не одобряет Катрата Хорольдсона, а Ингельд считает такой подход глупым, но ссора развивалась слишком быстро, чтобы дело было только в этом. Похожие сцены разыгрывались на глазах у Фабии между ее друзьями, работниками отца и даже среди речного народа. Она была почти уверена, что Ингельд и Бенард так кричат из-за того, что хотят скрыть какие-то более важные вещи. Любопытно!
— А мое мнение вас случайно не интересует? — спросила Фабия.
Бенард повернулся к ней.
— Нет, я не…
— Тебе не следует в этом участвовать, — сказала Ингельд. — Конечно, оно нас интересует.
— Говори, сестра, — торопливо вставил Бенард.
— Со всем уважением к вашему сыну, Ингельд, я не стану выходить замуж за вериста. Любого вериста. Бенард, если Стралг захочет меня использовать, чтобы управлять Селеброй, он не оставит в живых моих близких родственников, которые смогут претендовать на власть. Салтайя позаботится о том, чтобы тебя убили еще до отъезда отсюда, так что кричать друг на друга бесполезно.
Ингельд с Бенардом переглянулись и заключили перемирие. Он сложил на груди массивные руки.
— И как ты планируешь избежать катастрофы с Катратом?
— Мне потребуется твоя помощь. Как мой ближайший родственник, ты должен сопровождать меня в Трайфорс.