— Это… огромная честь, моя госпожа. Быть вашим стражем. — Он лгал, как никогда не лгал прежде.

От его лжи воняло.

— Вот и хорошо. Подожди меня внизу. Я скоро спущусь… Проверь, как там Фабия Селебр. Она заперта. Пусть ее хорошо охраняют. Скажи страже: если она сбежит, я их подвешу за яйца.

Брараг ухмыльнулся.

— Моя госпожа добра!

Она сделала удивленное лицо.

— Разве это доброта? Клянусь Двенадцатью, у тебя странные представления о доброте, командир фланга. А что еще доставляет тебе удовольствие?

Он густо покраснел, даже щетина на щеках не смогла это скрыть, и забормотал, что он вовсе не хотел… Салтайя развеселилась. Если она когда-нибудь вновь допустит мужчину в свою постель, Брараг — первый кандидат.

— А теперь иди! — сказала она, и он убежал.

Терек прижался к стене, словно огромная змея, с ужасом глядя на сестру. Он всегда так реагировал, наблюдая за тем, как она применяет свою силу. Потом Салтайя стирала воспоминания из его сознания — перед отъездом она об этом позаботится.

— Так вот что ты проделываешь с нами? — прохрипел он. — Со мной и всеми остальными?

— Нет. С тобой и с братьями я этого никогда не делала.

— Клянешься? — Его голос дрогнул.

— Клянусь священной Ксаран, — назло ответила она, чтобы еще раз насладиться его яростью. — Да и действие моих чар быстро заканчивается. Мне приходится их постоянно обновлять, а потом, дней через тридцать, я отпускаю жертву. Я никому не причиняю вреда.

В принципе, так оно и было. Подчинение — мелочь по сравнению с Лепкой, но если применять его в больших дозах, разрушение идет гораздо быстрее. Эрн и Брараг почти наверняка выживут, а вот ее служанка, Гуита, стала практически бесполезной — несмотря на то, что проработала у нее меньше года. Хотя Пераг продержался гораздо дольше остальных, к концу он совсем обезумел. Очень скоро она хотела приказать ему покончить с собой, если бы девчонка Селебр не избавила ее от трудов.

Салтайя вернулась к своему стулу, дожидаясь, когда явятся Эрн и прорицательница. Квирарл, Квирарл! Мой мальчик… Сегодня она предложит Древнейшей кровь и будет молиться о том, чтобы удача вновь повернулась к ней лицом.

Свидетельница вошла и закрыла за собой дверь. Остановившись у входа, она достала свою прялку и, не обращая внимания на сатрапа и Салтайю, начала прясть. Она была высокой, худой и скорее всего молодой, поскольку не запыхалась после долгого подъема.

— Спроси у нее, куда девался мой эскорт, — сказала Салтайя. — Половина Героев, выступивших со мной из Косорда, так и не добралась до Трайфорса. Где они?

Терек все еще вжимался в стену, словно пытался выбрать максимально далекое от Салтайи место.