Эс Сид кряхтя поднялся на ноги. Удивленно посмотрел вокруг, не понимая, что происходит. Опустил взгляд на место ночевки и с ужасом заметил, что спал в луже крови и гноя. Изучающе уставился на собственное тело, которое утыкали гнойные бубоны. От ужаса и страха чумной закричал во все горло. Ему вторила старушка Рябина, учуявшая запах гари.

Перепуганный шеважник подбежал к воротам, попытался открыть, но их надежно забили снаружи. Метнулся к окну, но и тут его ждал тот же результат. Теперь он понял: сжигают живьем.

Рябина фыркала, била копытом. Эс Сид орал во всю глотку проклятья. А огонь быстро расползался по хлеву. Языки пламени молниеносно перебегали с одной доски на другую. Жадно искрилось и полыхало сено. Под ногами стелился густой угарный туман.

Отданный в руки смерти сборщик подати даже не знал, какую услугу оказывают ему люди. От его тела не останется и следа — он не переродится в уродливого монстра.

Но сейчас это мало утешало Эс Сида. Закашлявшись, он упал на колени посреди охваченного пламенем хлева. Последний раз он проклял своих убийц, и обвалившаяся балка придавила чумного к полу.

* * *

Энин проснулась в лаборатории Аргануса, сама не зная как здесь оказалась. Вокруг нее бегали едва живые крысы. Энин вскрикнула и вскочила на ноги, попыталась пинками отбить от себя пасюков, но в этом не было нужды: они не обращали на потуги девушки никакого внимания — с пасторским безразличием терпели удары и продолжали вяло, будто сонно, бродить вокруг нее.

Пересилив волну страха, Энин взяла себя в руки. Осмотрела себя и ужаснулась: ее плоть была изранена укусами грызунов, а уже засохшая кровь испачкала и тело, и одежду. Скривив гримасу, которой испугался бы и мертвый, она одним движением заставила магическое пламя охватить своими жаркими сетями серое воинство, которое и без того было обречено на смерть, лишь более долгую и мучительную.

Чуть позже Энин попыталась заживить свои раны, но это у нее не получилось — магия была бессильна. Это казалось удивительным и неправильным: юная магичка уже успела овладеть целебным колдовством, которое было частью учения Тьмы, но оно — по непонятным причинам — не помогало против ран.

— Учитель, — ментально обратилась к своему наставнику Энин.

— Слушаю тебя, — послышался в ответ знакомый голос.

— Я в лаборатории, — начала излагать ученица. — Меня покусали крысы, и я не могу исцелить ран…

— Дура! — Энин показалось, что голос Аргануса приобрел эмоциональность, но этого не могло произойти при общении в ментале. — Сандро разводил чумных крыс и проделывал над ними алхимические опыты, добиваясь того, чтобы разносимую ими чуму не могли излечить никакие заклинания. Дура! — Вновь голос лича прозвучал эмоционально и… больно.