Кобольд понимающе кивнул.

— Как же! Это они дома у себя ничего не едят. А как в чужую нору заявятся, так и давай припасы уничтожать! Хуже голодного гоблина!

Он вытер нос лапой.

— Девицы в вашем мире — страшно прожорливые существа! Не корми их, а то не выгонишь потом! Гляди, поселится у тебя в норе такая обжора и…

Дарин отмахнулся.

— Не поселится, — твердо сказал он. — Слушай, Тохта, а мы вроде договаривались, что когда ко мне гости приходят, ты будешь из дома сваливать?

— Я на балконе сидел, — буркнул кобольд. — Она меня не видела. Зато мне отлично все видно было: и как она бутерброд ела и как вы потом…

— Ладно, ладно, — поспешно перебил его Дарин. — Я понял. Буду теперь следить, чтоб не ели ничего. Замок на холодильник повешу. Или капкан в кухне поставлю…

Тохта начисто лишался чувства юмора, когда дело касалось еды и денег, поэтому предложение Дарина его обрадовало.

— Вот именно! — горячо подхватил он. — Капкан! Или замок! Надо обязательно купить!

Дарин отхлебнул чай и снова уткнулся в газету.

— Не на что пока покупать, — сообщил он. — Какой попало капкан на кухню не поставишь, туда покрупней нужен, как на медведя. А это дорогое удовольствие…

Тохта повозился на газетной пачке, выглянул во двор: на лавочке под тополями сидела женщина с пушистым белым котом на руках. Женщина кобольда, понятное дело, не заинтересовала, зато большой раскормленный кот — очень даже. Усилием воли Тохта взял себя в лапы и приказал сам себе думать не о жирном нежном кошачьем мясе, а о деньгах.

— Хочешь, не хочешь, — сказал он, одним глазком все же покосившись на кота. — А придется еще раз нашу спецоперацию проворачивать! Как на это смотришь?

Дарин опустил газету на колени.

— Никак не смотрю.

— Почему?

— Потому, — отрезал парень. — Доиграемся, попадешься ты когда-нибудь с этой спецоперацией! Что тогда делать будем?

Кобольд заворчал.

— Не попадусь. А ты же сам говорил: деньги нужны! На еду, на капкан медвежий. И за нору тебе платить пора, вчера квитанцию под дверь подсунули, видел? Не заплатишь — выселят!