— Стой! Стой? А где текст сухарно-бараночному комбинату? Готов?

— Готов, готов… в общих чертах, — уклончиво ответила девушка и поспешно нырнула в машину.

— А где он? — снова завопил брюнет. — Где?

Машина задребезжала, забренчала, и, укатила, оставив после себя синее облако гари.

Брюнет с досадой стукнул кулаком по подоконнику, громко выругался, потом спохватился и взглянул на парня.

— Добрый день!

— Приветствую, желаю процвета… тьфу, ты блин!

— Вы к кому, молодой человек? — светским тоном поинтересовался он, поправляя галстук.

— Я… вот… — Дарин вытащил из кармана купон. — Объявление хочу дать.

— Прошу! — человек сделал приглашающий жест и исчез в окне.

Дарин проводил его недоуменным взглядом. Не успел он и шагу сделать, как брюнет снова показался в окне.

— Заходите! — бодро скомандовал он. — Смелее!

Дарин поднялся на крыльцо и открыл дверь.

— Ну и контора, — пробормотал он вполголоса. — Не редакция, а сборище городских сумасшедших!

Покончив с делами, Дарин побрел по бульвару, потом свернул на боковую тихую улицу. Засунув руки в карманы, он пинал перед собой маленький гладкий камешек и сосредоточен размышлял.

Мысли были самые неожиданные, и Дарину очень хотелось в них разобраться. Понять, например, почему почти каждую ночь ему снится Лутака, снится так явственно, что, проснувшись, он отчетливо слышал, как бьет в берег тяжелая морская волна и кричат чайки. Осознать, что прежний этап его жизни закончен, что началась новая жизнь, и в ней нет места ни болтливым зеркалам, ни призракам-предсказателям, ни говорящим русалкам, и что можно сколько угодно вспоминать Дадалиона, приятеля Барклюню, чародея Попуция и «скоростную крысу» Пулиса — увидеть их больше не удастся. В этом мире нет места волшебству.

Да, но кобольд?

Вспомнив о Тохте, Дарин вздохнул.

Он пнул камешек так, что тот отлетел далеко на обочину и побрел дальше, снова перенесясь мысленно за тысячу миров отсюда.

На углу улицы Дарин вдруг остановился. Нахлынуло странное чувство нереальности всего происходящего. В лицо повеял самый настоящий морской ветер, пахнущий солью, водорослями, солнцем. Казалось, что прямо за углом, вместо современного города, предстанет совсем иная картина: вымощенные камнем улицы, площадь, полная народа, крепостная стена.