Чайз Стралгсон никогда прежде не испытывал такого страха. Даже в ту ночь, когда его похитили, поскольку тогда он был изрядно пьян. А сейчас…

Сейчас солнце садилось, и Чайз мчался в колеснице по дороге, не в силах справиться с четверкой гуанако. Колесница раскачивалась и подпрыгивала на ухабах. Они неуклонно приближались к Веритано, а Сесто бежал сзади и кричал, чтобы он остановился. Лучше всего ему теперь выпасть из колесницы и свернуть себе шею. Или выбросить Салтайю, но на это он особых надежд не питал.

Он всегда знал, что у него есть сводные братья и сестра по другую сторону Границы. Но никто ни разу не упоминал о тетке. Об отвратительной, безумной, вонючей, ужасной тетке. Тетке, которая поклоняется Ксаран! Тетке, которая его сглазила и прикончила десять веристов.

Сесто обещал — в его речи появилась странная протяжность — что они сумеют проехать мимо Веритано по кружной дороге так, что Свидетельница Гвинетта ничего не заметит. Однако Чайз не умел править колесницей. Где-то неподалеку было еще два патруля Мелчитте. Да и погибших на Альтиплано веристов скоро хватятся. Боевые звери могут с легкостью опередить гуанако, не говоря уже о том, чтобы взять их след даже через много часов. А когда они догонят убийц, то разорвут их на части.

У Салтайи был совершенно изможденный вид, от нее воняло гнилым мясом. Она потеряла пальцы рук и ног и большую часть носа. И зубы. Старуха настолько ослабла, что Чайзу приходилось поддерживать ее одной рукой, чтобы она не выпала из колесницы. Он бы мог обвязать поводья вокруг пояса, чтобы самому не вывалиться наружу, но это была техника охотников, а он не успел ею овладеть. Он понимал, что должен ехать прямо в Веритано, чтобы позвать на помощь людей с веревками и лопатами, которые свяжут и похоронят Избранную. Однако Салтайя ему не позволит. Он сделает так, как она скажет.

И передаст Сесто все распоряжения Салтайи. И Сесто послушается. Она не говорила по-флоренгиански, однако это ее не остановило. Сначала она поработила Чайза и Сесто, а потом через них отдала приказы остальным веристам. Она заставила их построиться и проковыляла вдоль строя, поочередно что-то бормоча каждому. Затем им было приказано раздеться и встать на колени. А потом они стояли на коленях, пока командир фланга разбивал им головы деревянным топором, а она читала молитву Злой богине!

Если верист, командир фланга, убил своих людей по ее приказу, то разве по силам мальчику, вроде Чайза, ей сопротивляться? И все же он не особенно собой гордился. Его вырвало, когда Сесто начал убивать товарищей, а когда Салтайя его поцеловала, тут же обделался. Теперь от него пахло не лучше, чем от Салтайи. Чайз с ужасом смотрел вперед, а колесница стремительно неслась вниз. Салтайю, похоже, это совершенно не тревожило.