Земляная Женщина хрюкнула:

— Очень мило. Думаешь, медовыми речами проложишь себе дорожку отовсюду, а? Не все бедствия еще вызвала? Карта, девочка. Погляди на нее.

Джейм едва опустила глаза, как очередная тряска рябью прокатилась по хижине. Лента Серебряной на полу дернулась и сместилась. Повсюду на карте шли непрерывные изменения, и зыбучие пески струились в голодные утробы — выводок Змея просыпался.

— Да, это беда, не спорю, — ответила Джейм, — но я не понимаю: ты говоришь, что я каким-то образом виновата в этом?

— Мы что, должны тебя простить? — бормотала фигура в тени. Голос ее был беззубым шамканьем, но сила в нем могла бы перемолоть в пыль горы. — Все мы, четверо, тут, на севере, топтались по спине Речной Змеи… разбудили ее, разве нет? Она думала, что унесла тебя от нас своим дыханием-предвестьями, бросила в Пустоши на корм своим братьям под песком, но ты снова вернулась, и твои люди с тобой, как раз вовремя, чтобы загубить нам церемонию. И теперь голод Змеи поднял весь выводок, вот-вот, глядишь, проснется и сам Змей Хаоса, а значит, конец всему. Конечно, это твоя вина.

Джейм потрясла головой, прочищая мысли. Индекс говорил, что у всего есть причина, включая и путешествие Горы Албан. Эти жуткие предвестья нужны были только для того, чтобы вытолкнуть ее из Заречья? И песок, затянувший ее в Пустошах, — он лился в какой-то ненасытный подземный желудок?

— Нет. Это уж слишком. Как может столько всего зависеть от меня? Почему это должно быть так?

— Ты можешь стать такой же, как мы, — загрохотал ответ. — Но вас трое против нас четверых, и мы такие разные! Когда я убиваю, то одновременно даю жизнь — неизменно. Это равновесие. Но ты, чем становишься ты? Разрушителем, Карающим! Чьим, девочка?

— Если Змей и его выводок принадлежит Темному Порогу, возможно, у нас один и тот же недруг. Разве разрушение всегда зло? Земляная Женщина, я знаю, мы не слишком хорошо вели себя в этом мире. Наши лорды так заносчивы и глупы!.. Видят Трое, я сама не часто действую мудро. Но если твой враг — и наш враг тоже, разве не можем и мы называть Ратиллен своим домом, а тебя нашей матушкой?

Каменная тишина — в такой ни одно зерно не прорастет.

— Зачем ты вымаливаешь подаяние, как нищенка? — рычал Серод. — Мы кенциры, мы Избранные!

— Не сейчас, — бросила раздосадованная Джейм. Она чувствовала себя хнычущим ребенком, которого презрительно отпихнули в сторону. Это так важно, а она так плохо справилась. — Хорошо, — девушка взяла себя в руки. — Ты говоришь, что этот кризис — моя вина. Помоги мне понять. Чем можно смягчить Речную Змею?