Потом он захватил Аскариэль, и отцы церкви, едва услышав об этом, объявили город своей собственностью. Получив Святой Город, они стали бы хозяевами всего Чужеземья.

— Разве это плохо, мессир? — Маррону всегда казалось, что именно церковь правила всем старым Королевством, несмотря на то что там были и короли, и дворы. Пышность — дворянам, власть — церкви. Так оно всё и было, и даже господин его дяди, барон Сивере обращался к церкви, когда его вассалы и крестьяне просили о правосудии. Никто не протестовал против этого, если не считать привычного кратковременного ворчания проигравшей стороны. Церковь правила на благо народа; так что тут волноваться?

— А ты представь себе, что ваш прецептор и подобные ему правят всей Святой Землёй так, как правят Орденом. Это была бы катастрофа.

Маррон на мгновение задумался и кивнул. Он видел лишь небольшой клочок Чужеземья, но помнил, как фра Пиет вёл отряд на деревню еретиков, помнил свершившееся вчера вечером правосудие прецептора. А ведь здесь всё-таки не старое Королевство. Юноша знал, что многие, даже, наверное, большая часть жителей этой страны не придерживаются истинной веры, как её называет Орден. Но сама земля священна для её жителей так же, как и для церкви, и люди отстаивают своё право молиться собственным богам так, как молились многие сотни лет. Сколько времени мог терпеть это прецептор? До падения Аскариэля по Святой Земле прошла волна убийств и резни; когда земля попала под власть Ордена, то есть церкви, убийства продолжались. Разорённые деревни, сожжённые храмы, опустошённые города…

— На протяжении всей кампании де Шарелль сражался с церковниками так же яростно, как с экхедами и шарайцами. С армией шло множество священников, которые готовы были сжечь любого неверного, попавшегося им на пути. Герцог сдерживал их до тех пор, пока не пал Аскариэль, но даже это давалось ему нелегко. А уж после он стал бы совершенно бессилен, ибо церковники получили бы огромную власть. Формально епископы были не посланниками отцов церкви, а вассалами своих сюзеренов — на время похода, конечно. Поэтому де Шарелль созвал конклав и разделил землю, не посоветовавшись с ними. К тому времени, как отцы церкви услышали об этом, менять что-либо было уже поздно. Дело было сделано; де Шарелля провозгласили королём, а Чужеземье поделили на провинции, и ни одна из провинций не принадлежала церкви.

На севере появились Таллис и Элесси — так сказать, навершие молота, — и Рок-де-Рансон, стоящий между ними на северной границе, оплот, твердыня, гвоздь, удерживающий обух.