У окна, склонившись над письменным столом, стоял человек. Стильный, песочного цвета пиджак, черные брюки, мягкие туфли из дорогой кожи. Франт рылся в бумагах, вываленных на стол.

Ствол «Беретты» уставился человеку в спину.

– К стене! Руки за голову!

Человек дернулся как ужаленный и, вместо того чтобы исполнить приказ, обернулся.

– Кто… кто вы такой?! – взвизгнул он.

– К стене, я сказал! Руки!

– Да что вы себе…

Данька поднял пистолет. Вор, кажется, только сейчас заметил, что гость вооружен. Он хотел попятиться, но уперся в стол.

– Руки, я сказал!

– Да-да, хорошо…

Вор неуверенно поднял руки.

– К стене. Руки на стену, ноги расставь.

Незнакомец подчинился без разговоров.

– Попался, ворюга?

– Я не вор! – вдвое громче завизжал франт.

– Ага, в милиции это расскажешь, – злорадно ухмыльнулся Данька.

Он впервые держал под прицелом живого человека. Ощущение было… странное. Чувствовать собственную власть над чужой жизнью – не на «плюс первом», а на обыденной «нулевке»… «Вор должен сидеть в тюрьме!» – говорил в кино капитан Жеглов. Вот мы сейчас наберем «02»…

Или лучше позвонить Зинченко? Пусть тряхнут этого типа по-свойски…

– Повторяю вам: я не вор!

– А кто же ты тогда? Домработница Клава? Электрик? Свидетель Иеговы?