– Лайтфел, получив сведения от Берда и Кейла, обеспокоился. И настолько, что поручил Гасту переправиться в мир Игнифероса и просить у него помощи. Правда, после того, как Лайтфел узнал, что я и Гаст дружны, он послал с этой миссией других. Этих магов мы нагнали в одном из миров, и… я дал им слово, что разговоры о войне – это лишь способ спровоцировать светлую обитель и не более.

– Значит, они не добрались до Игнифероса? Не знал, что Лайтфел поддерживает с ним отношения.

Гаст уставился на меня. Я знал, что солгал кое в чем отцу, но все выкладывать не собирался. Особенно то, что Игниферос погиб. Бэйзел же некоторое время сидел мрачный, как грозовое облако, что-то обдумывая, затем поднялся и, ни на кого не глядя, направился к двери. Потом замер.

– Удивительно, что здесь не замешен Нордек… Кейл еще жив? В какой он камере? – когда я назвал, он кивнул и добавил. – Скоро вернусь.

– Я думал, судя по последней встрече, что у вас очень плохие отношения, – заметил Гаст. – Мне тогда казалось, Бэйзел мог убить тебя.

– Нет, я всегда ладил с отцом, хотя не скажу, что отличался послушанием. Но один раз мы сильно поссорились.

– Из-за очередного погибшего учителя?

– Да. А еще из-за Дейры, из-за моего брата, из-за Нордека… Дейра откровенно пыталась поссорить меня с отцом, я срывался на брате, а Нордек – старейший член колдовского совета – всегда придерживался мнения, что надо избавиться от меня ради блага всех остальных, – я досадливо поморщился. – Готов поклясться, что он опять подымет этот вопрос на Совете.

– Тебе не позавидуешь… – задумчиво протянул Гаст и огляделся. – Если честно, не ожидал, что твоя комната окажется такой крошечной и… Тебя в наказание сюда упекли?

– Если бы… Я сам ее выбрал – здесь очень красивые закаты.

Гаст даже не нашелся, что ответить на это. Он вышел на балкон, вдохнул свежий ночной воздух и глянул вниз, в пропасть. Его одежда отливала серебром под светом убывающей луны.

– Правда, сейчас едва ли не впервые пожалел, что пришлось подыматься так высоко… – добавил я.

– Будь я ранен так же, как ты, то не прошел бы и трети, – заметил Гаст. – Хотя, скорее всего, я не дошел бы даже до лестницы…

В голове крутился еще один дурацкий вопрос, и я не смог удержаться, чтобы не задать его.

– Зачем ты сказал Визониану об Игниферосе?

Что-то дрогнуло на лице Гаста. Он сел обратно в кресло и облизнул губы. Словно готовился произнести то, что не решался сказать давно.

– Знаешь, мы ведь всегда были не до конца откровенны друг с другом. Ты в силу своей привычки не особо доверялся, а я… Да, я считал тебя своим другом, но твое происхождение не давало полностью открыться перед тобой.