– А если нет? – предположил Бэйзел.

– Не хочу загадывать заранее, – я нахмурился. – Надоело думать о грядущих неприятностях… Как бы ты поступил на моем месте?

– Не думаю, что иначе, – Бэйзел сжал мне плечо и поднялся. – Мне пора. Если вдруг вопрос насчет Эрслайта встанет в тупик – я позову тебя.

Я кивнул. Он шагнул к стене, открыл проход и переместился в Мидл. Через миг я тоже очутился там, расположившись на этот раз у окна, предварительно убедившись, что рядом нет никаких предметов, которые мог бы по неосторожности смахнуть, как злополучные часы. Бэйзел вошел в зал, сел на свое место, проигнорировав вопросительный взгляд Ретча и посмотрел на Игнифероса.

– Думаю, стоит сделать по-другому – приведи доводы, по которым стоит лишать его жизни. Лайтфел?

– Я не вижу причин, – Лайтфел хмуро глянул на Игнифероса. – Из-за чего бы мы желали ему гибели. Он, однажды, спас мою жизнь… И, пока он правил в обители, мы удивительно ладили.

– Вы не понимаете – все дело в возрасте. Остальные тоже себя не проявляли до определенных лет. Едва они достигали возраста равного четверти века, то становились неуправляемыми. Их обуревала жажда разрушения. И вы сами убивали их, как бешенных псов. Сколько погибло, пытаясь справиться с их безумием? Нам осталось не так долго ждать.

Весь темный совет опустил глаза.

– Значит, через три года… – произнес Лайтфел. – Но ты ведь можешь и ошибаться.

– Это исключено. Никто из детей моего брата не пережил этот возраст. Не было ни одного, кем бы не завладело безумие.

– Но ведь… – Лайтфел посмотрел на Бэйзела. – Ведь твой род ведет начало от Ментепера…

– Сыновья моего брата успели оставить потомство… – ответил за Бэйзела Игниферос. – На других поколениях наследственность не отражалась. Так что Авориэн может не беспокоиться за своего сына. А теперь – время решать! Я слышал, что вы его однажды уже приговорили, хотя и по несколько другой причине, разве нет?

Почти весь светлый совет поднял руки, из темного – Балахир, Дарт и еще трое бывших когда-то на стороне Бихеста.

– Я слышал, что даже ты, Мерлинда, – продолжил Игниферос. – Даже ты еще не так давно согласилась на его смерть…

Моя мать сделалась мертвенно бледной, ее губы задрожали, а в глазах сверкнули слезы.

– Ты даже не догадываешься, чего мне это стоило! Но никогда, слышишь, никогда я не повторю этого, – она поднялась. – Мой сын достаточно сильный, чтобы справиться с этим. Мое слово сказано!

Она развернулась и пошла прочь. Но в дверях вдруг остановилась.

– Не совсем справедливо решать это без него. Тем более, он даже не знает, что ему грозит. Я позову его сюда.