– Во славу Империи!

– Интара ко мне, – процедил Квентис, – немедленно.

И лишь удивленно моргнул, когда ведун шмыгнул навстречу из-за угла, словно давно там поджидал возможности говорить с владыкой.

– Здесь, я здесь, мой повелитель, – забормотал старик, низко кланяясь, – гонца не казнят за дурные вести… Соблаговоли выслушать!

Квентис молча кивнул и вернулся в кабинет; Интар, взлохмаченный и взъерошенный, зашаркал следом, не забыв тщательно притворить дверь.

– Говори, что там у тебя, – буркнул император, – надеюсь, что-нибудь полезное.

Челюсть Интара мелко затряслась. И, почти шепотом, ведун изрек:

– Они идут, мой повелитель…

Квентис приподнял бровь. Старик сорвался на истеричный вопль.

– Нелюдь, орда нелюди идет на Алларен! С севера!

Лишившись, видимо, последней способности здраво рассуждать, ведун вдруг подскочил к императору; его пальцы – обветренные, костлявые, вцепились в рукав квентисова камзола. Выпученные бесцветные глаза, подернутые красными жилками, оказались совсем близко.

– Чуял я великую волшбу на рассвете, – захрипел Интар, – нелюдь идет! Спасаться надо, владыка…

Квентис отшвырнул ведуна, и тот грохнулся на колени. Не зная, то ли сразу рубить голову за столь вопиющее непочтение, то ли просто прогнать вон, как безумца, император сухо поинтересовался:

– Ты в своем ли уме, Интар?!!

Старческие плечи поникли под жестким камзолом. И ведун, очень тихо и спокойно, сказал:

– Раньше мне надо было сказать об этом, мой повелитель, да ты с лордом Тэром занят был. Когда взошло солнце, я услышал эхо творимого заклинания… треснувшего, разрушившегося заклинания, повернувшегося не так… оно было столь ужасным, эхо заклинания, что я дерзнул воспользоваться теми вещами, что унес из Закрытого города. И я увидел… мой повелитель… треснуло пространство, как будто его кто разорвал извне, и текла в прореху река, темная нелюдь, и раскрылся выход… Недалече, мой владыка, от Алларена. Скоро… Скоро они будут здесь, и ничто не удержит орду!

Квентис никогда не считал себя трусом, но от шелестящего голоса Интара неприятный холодок скользнул по коже. И – откуда-то снова повеяло гнилью, болотами…

– Что ты несешь? – он хотел, чтобы это прозвучало громко и властно, но получилось сдавленное шипение, – что это тебе примерещилось?

Ведун, глядя на Квентиса снизу вверх, скорбно ответил:

– Если бы у меня было столько жизней, сколько слов в сказанной мною правде, то я бы, не раздумывая, отдал бы их моему повелителю. Орда действительно идет на Алларен и, боюсь, этой осады город не выдержит. Моему императору следует покинуть город вместе со свитой.