– А как же… Гиллард? Ты ведь только нашла его! И он встретил тебя, и ты его любишь…

– Гиллард, – она вздохнула и быстрым шагом двинулась вперед, таща за собой кочевника, – что ж, ему будет тяжело. Но он вырос без меня, понимаешь? Я должна была умереть в тот день, когда он появился на свет, а вместо этого… Кларисс, она забрала меня к сестрам печали, хотя я и не просила ее об этом! Ну, давай же, шевелись!

Они побежали. Теперь уже действительно побежали, не щадя ног. А за спиной раздавался грохот; под мощными ударами сотрясался до самого основания дворец владыки Великой Империи.

«Вот и не станет Алларена», – думала Миральда, – «останется ли хоть что-нибудь после того, как мы доберемся до колодца Памяти?!!»

Рядом тяжело топал Гор, и ночница подумала, что, быть может, этот имн останется в живых… Если повезет…

Впереди забрезжил свет; он лился серым мутным потоком сквозь пролом в стене. И, похоже, это был выход из дворца.

– Туда! – Миральда первая устремилась прочь из мрачного лабиринта, грозящего стать их преждевременной могилой.

…Они выбрались на дворцовую площадь. Чувствуя, как отказываются идти ноги, Миральда невольно оперлась о локоть Гора. Помертвевшие губы прошептали «помоги им Хаттар».

И тут же, словно в насмешку, всплыл в памяти голос Старшего, древнего вампира. Тогда… Он поднял ее с земли, расквашенной ядовитыми струями ливня… Того самого ливня, что был рожден страшным заклинанием людской магии, и сказал: «Хаттар не ответит на твои вопросы»… Ну, или что-то вроде того.

– Но кто же тогда спасет их?!! – вслух спросила болотная ночница.

Ответа не было. Ее слабый голос потонул в кошмарном сплетении людских криков, рычания нелюди, грохота рушащихся дворцов. Воздух, как губка, напитался запахом крови, тяжелым и давящим; казалось, можно было разлечься на нем – и плыть, плыть высоко, над содрогающимся в агонии городом белых башен. Темная нелюдь, жуткие порождения отравленной земли, уже были здесь; пожиратели неба ломали стены, срывали крыши, чтобы потом швырнуть их в толпы обезумевших от ужаса людей. Те, кто был обряжен в помятые и забрызганные черной кровью латы, еще пытались перегородить путь орды, остановить бурную реку нелюди – но падали, один за другим, и не было больше надежды…

Рядом пробежала ночница; дикое, оборванное создание, и Миральда вцепилась в рукав сестры печали. Рявкнула:

– Почему? Почему вы тоже здесь?!! Разве ты не помнишь, кем была раньше?

Ночница мотнула головой, оскалилась. В ее глазах тлело безумие.

– Мы – отражение… отражение…

И, резко дернувшись, метнулась вперед, за убегающим нищим. Прыжок. Под серыми лохмотьями забилось тщедушное тело.