Варна скрипнул зубами. А ведь он-то думал, что все предусмотрел! Будь проклят Норл д’Эвери и тот час, когда он решил обратиться за советом именно к нему! И, уже не видя смысла юлить и изворачиваться, Великий Магистр прошипел:

– А чего ты ожидал, Ильверс? Того, что я порадуюсь твоему существованию? Ты же опасен! Ты… Это ты виноват в том, что n’tahe напали на земли моих отцов – раньше ведь, до тебя, ни разу еще такого не было! Из-за тебя, магистр, умерли ни в чем не повинные дэйлор, и крошечные личинки, которые и себя-то защитить не могли! А сама земля? Сама Сила нашей священной земли, Дэйлорона? Что ты сделал с ней, хозяин Закрытого города? Все, чего коснулась твоя длань, медленно умирает, рассыпается тленом, и нет возврата!..

Забывшись, Варна уже рычал в полный голос, наступая на Ильверса.

– Да, Ильверс, крошечные личинки! Если бы ты увидел это – что бы ты предпринял на моем месте?

Внезапно дэйлор осекся и замолчал, потому что по бледной щеке черного магистра покатилась прозрачная капля.

– Но ты даже не потрудился узнать о том, что бы случилось после моей гибели, – пробормотал Ильверс, – мне было наплевать, ты – не удосужился. И только один-единственный вампир не счел за труд разобраться в происходящем, не смотря на то, что тайны Закрытого города всегда принадлежали только избранным.

Он быстро вытер щеку и, уже совершенно обыденным голосом, продолжил:

– К тому же, Варна, я пришел не за тем, чтобы выслушивать твои упреки. Не я сделал себя таким. Начало положил твой драгоценный учитель, и с этим ничего не поделаешь.

– Тогда зачем же ты здесь? Хочешь меня убить?

– Не-ет, – протянул Ильверс, – убивать тебя нет смысла. По крайней мере, сейчас.

Мгновенное, чуть заметное движение – и Варна удивленно уставился на рукоять стилета, торчащую из собственной груди.

– Что…

Ильверс холодно улыбнулся.

– Да, Варна. Это то, о чем говорил мне благородный Норл д’Эвери. Это единственный для меня шанс. Да и не только для меня.

Потом пришла боль. И смертельный, режущий холод под сердцем. Сумерки сгущались – слишком быстро; и Варна понял, что больше никогда не увидит Дэйлорона. Его охватила светлая печаль, он хотел последний раз вздохнуть – и не мог. Откуда-то издалека донесся глухой шепот черного магистра, слов было не разобрать; Варна смирился и закрыл глаза. Но, само собой, это был еще не конец.

* * *

Он очнулся в крошечной спаленке, похожей на ученическую келью. Вместо кровати – жесткая циновка, под головой – свернутое одеяло. У стены – стол и скамья. Единственным источником света служило небольшое окно, расположенное высоко и забранное решеткой.