– Я понимаю, что тебе неприятно это слышать, Шениор, но… Люди говорят, что ведьма сражалась за командора. Она живет в его шатре и, похоже, довольна своим положением. Я бы даже сказала, командор делает все, чтобы она осталась довольна, мне… довелось увидеть их… ну, вместе.

Она сделала паузу и внимательно посмотрела на Шениора.

– Тебе больно, да? Прости, но так лучше – чтобы ты знал. И еще есть кое-что важное, Шениор. Уже два дня в лагере живут людские чародеи. Пока что они бездействуют, но, боюсь, неспроста они там.

Шениор слушал ее в пол-уха. Ему было очень больно и неприятно, словно… Словно Миральда предала его.

«Прекрати. Она – человек, и нет ничего странного в том, что молодая женщина решила соединиться с мужчиной. Ты же сам радовался, когда они нашли ее, едва живую, и увезли с собой! И чем ты недоволен теперь?»

«Но нам было так хорошо и спокойно вдвоем… Почему, почему такая несправедливость? Почему она теперь так далеко от меня, и я не могу чувствовать ее рядом?»

Хрустнув суставами, Шениор судорожно сжал пальцы – так, словно сжимал их на белом горле зеленоглазой ведьмы.

Глава 8 Во славу Империи!

Глава 8

Во славу Империи!

Из шатра командора доносились веселые, разгоряченные вином голоса – маги пожелали закатить пирушку в честь своего прибытия. Геллер хотел, чтобы Миральда тоже приняла в ней участие, но она наотрез отказалась, приврав, что плохо себя чувствует.

На самом деле ей не хотелось лишний раз показываться на глаза приехавшим чародеям. И ей совершенно не нравилось то, что они с первого взгляда признали в ней свою, обладающую Даром, и то, как смотрел на нее старший, главный чародей, тот, который был одет в темно-синий кафтан с серебряным шитьем – в его блестящих карих глазах Миральда прочла алчность, граничащую с жаждой обладания. Маг смотрел на нее как на желанную дичь.

Вот потому-то и сидела она сейчас на траве, прислонившись спиной к корявому стволу дуба и прислушиваясь к гомону, доносившемуся из шатра.

Время перевалило за полночь, но сон не шел, и забираться в маленькую душную палатку, разбитую специально для нее, тоже не хотелось. Миральда сидела, зябко обхватив руками колени, и пыталась привести в порядок блуждающие мысли. Ведь тропка ее судьбы слишком сильно петляла последнее время: появление Шениора, безнадежная и страшная схватка с вампиром, долгая болезнь, погружение в омут безумия почти до самого дна – и чудесное исцеление. А еще – мужчина, который буквально сводил ее с ума. И могла ли она себе представить раньше, что согласится поехать в Алларен и служить Императору? Все это выглядело сумасшедшей затеей, иначе и не назовешь.