Темный силуэт Шениора мелькнул далеко впереди – ломаная тень в безумном блеске молний…

Задыхаясь, Миральда прибавила ходу. Она должна… должна была догнать его, что бы ни случилось…

А Шениор, добравшись до резных дверей, распахнул их и устремился в самое сердце грозы. Ведьма услышала топот за спиной, обернулась – Каннеус с землистым лицом бежал следом. Кажется, он что-то кричал, называя своего короля по имени…

В лицо хлестнули упругие струи отравленной воды. Лило, как из ведра; ветер, с диким воем обрушиваясь на вековые ели, играючи гнул их, как будто это были тонкие прутики. Молнии одна за другой раскалывали почерневшее небо, и следом грохотал гром, от которого, казалось, содрогается сама Атхена, мать-земля.

– Шенио-ор! – в последний раз завопила Миральда, но ее хриплый, надтреснутый голос исчез в реве грозы.

Споткнувшись о корень, она с размаху растянулась на гальке, больно ударившись всем телом; начала подниматься на четвереньки, то и дело отирая с лица струящуюся воду… И в это мгновение, в свете очередной вспышки молнии, Шениор бросился в волнующееся озеро – и вмиг скрылся под водой.

А, может быть, так лучше для него? Не дожидаться, пока отрава сделает свое дело, а самому шагнуть в неведомое?

Слезы потекли из глаз, мешаясь с горькой и дурно пахнущей водой.

– Мой бедный малыш…

И, уже подняв лицо к небу, исторгающему яд, Миральда крикнула:

– Чем он прогневил тебя?!! Почему ты позволяешь быть этому?

– Почитаемый вами Хаттар не ответит на твои вопросы, – прозвучал рядом спокойный голос, – ему все равно, что творится под его небесным куполом.

Чьи-то сильные руки обхватили ее за талию и легко поставили на ноги. Миральда ощутила, как внезапно рот наполнился горечью, а желудок сжался в болезненный тугой ком…

На нее внимательно смотрели яркие, как два сапфира, глаза темной нелюди. Вода текла по гладкому лицу, скатывалась по белоснежным волосам, заплетенным сзади в длинную косу, напитывала черный бархат кафтана… Миральда попятилась.

– Мы были жалкими глупцами и сами себя погубили, – медленно промолвил вампир, также пристально глядя на нее, – не бойся меня. Я не желаю тебе зла, потому что ты – достойнейшая из достойнейших… К сожалению, я понял это слишком поздно.

Ведьма истерично хохотнула.

– Ты хотел меня убить! И теперь думаешь, что я буду тебя слушать?

– Но ведь у тебя нет выбора, – он пожал плечами.

Небо расколола яркая вспышка, и снова громыхнуло.