— Того, что я тебя убью? Правильно. Знал — переломал бы дураку все кости.

— Потом Хорхе умер. И все закружилось. Принц, Блас. Педро — он тоже был хорошим идальго. Настоящим рыцарем.

— Знаю. Убивать гвардейцев — тех, что признали Ангелу, — какого оно было?

Гонсало де Агиляр не ответил. Израненный наставник с трудом сел на пол рядом с ним.

— Глупый мальчишка, — Ангела провела пальцами по его щеке, — Все ревность. Я приношу людям несчастье. Пощади его, Гийом.

Маг вытер стилет об золотистый плащ противника и спрятал в ножнах в рукаве.

— Уже. Хоть он и заслужил смерть. Но я столько вложил в него, — посмотрел в глаза Гонсало, — Живи. Думай. Думай своей головой, — он расстегнул растерзанную и прожженную на груди серую куртку, достал из кармашка маленький флакон, — Пей. Стилет отравлен.

Гонсало подчинился. Гийом крепился, но ему ужасно хотелось спасть — побочное действие амулета-сапфира на груди. Короткая схватка стоила камню доброй половины блеска. Заряжать его было не чем, да и желания пить чужие жизни у мага больше не было. Почти. Кербон-Гюрза должен был умереть.

— Ты пощадил меня. А вот я тебя еще нет, — сказал неожиданно Гонсало, — Смотри, — на миг его светлые глаза стали полностью серыми как пепел.

Ангела отшатнулась. Гийом уважительно покачал головой.

— И давно ты это в себе носишь? Нельзя такую силу долго держать. Она жаждет воли. Ест изнутри.

— С момента возвращения Кербона, — в голосе Гонсало мелькнуло торжество, он понял, учитель впечатлен, — На крайний случай. Как сейчас.

— Лет десять-пятнадцать жизни ты уже потерял. Радуйся, что живем мы долго. Сейчас ее и выпускать опасно — не справишься — разорвет.

— Не боишься?

— Нет. За себя — нет. Отвык. Только за Ангелу. Но ты ее не обидишь.

Принцесса молча переводила взгляд с одного чародея на другого. Чувствовала, что одно неосторожное слово может привести к беде.

— А если так…? — Гонсало приподнялся на кулаках, в голосе его был вызов.

— Давай. Я же сказал — отвык. Только ты уверен, что Ангелу защитишь от Кербона и наемников? — маг кивнул в сторону двери, превращенной в груду щепы, — И от Гальбы.

Принцесса с ужасом догадалась, о чем так спокойно говорят маги. Но слова, обращенные к Гийому, застряли у нее на губах. Что-то мешало языку, что-то фамильное. Изо рта вырвался лишь глухой кашель.

Оба мужчины с беспокойством посмотрели на нее.