Беи пришпоривали лошадей, стараясь как можно быстрее покрыть эту тысячу человеческих шагов. Жажда убийства застилала им глаза. Они умели убивать, в детстве осваивали эту науку на рабах и пленных, позже на воинах чужих народов и на своих родственниках. Но гораздо чаще солдат они рубили мирных крестьян и горожан. Их сталь — лучшая в Благословенных Землях — разделывала тела от плеча до живота. Наискосок. Пополам.

Их было полсотни на одного. Но Гийом был не просто боевым магом — более опытным убийцей, практикующимся только на сильнейших противниках — он был еще и палачом. Их палачом.

Бастард описал широкую дугу. Сталь лезвия теряла впитанный кармин и обращалась в пыль. Султанцы умирали. Без ран. Без боя и врага. Просто так. Просто умирали вместе со своими лошадьми. Силе, освобождающейся из меча, было все равно. Их сердца, незнающие любви, останавливались.

Лошади и всадники падали, не в силах добраться до Гийома. Меч рассыпался. Джайхар — новоявленный султан, свалился на землю последним в пяти шагах от волшебника. Гийом отбросил бесполезную рукоять, подошел к нему и добил еще живого — раздавил каблуком горло.

Земля уже ощутимо тряслась, гул раздавался со всех сторон. Маг оглянулся. Рыцари Камоэнса с одной стороны и алькасары с другой мчались, грозя раздавить его копытами коней. Маг лег между трупом лошади и Джайхара, с трудом затащил на себя тело султана.

Алькасары обычно избегали встречи со стальной лавой рыцарской конницы, предпочитая метательный бой ближнему. Они презирали тяжелые доспехи, в ряды тяжелой конницы — бахадуров — зачисляли низких по рождению, недостойных мчаться быстрее ветра на горячем скакуне.

Гибель Дракона и высших командиров затмила султанцам разум. Забыв о строе и порядке, они в едином порыве устремились на врага. Не было слышно сигналов трубачей — дунгчей, оповещавших о маневре и направлении. Алькасары были одним существом, взбешенным и ослепшим от непередаваемой ненависти.

Дикие пчелы, потерявшие матку и улей, летели на встречу камоэнсцам, те не свернули.

Тысяча Луиса де Кордовы первой сшиблась с врагом. Как таран ударили длинные копья, валя на землю сотни султанцев, чьи пики лишь скользнули по латам двух первых рядов панцирников. Тяжелые рыцарские кони сбивали с ног тонконогих алькасарских скакунов.

Луис отбросил копье, сорвал с седла легкий меч, годный против сабель султанцев. Яростно рубился, нанося и получая раны, рассекал шеи и сносил с плеч головы в ватных тюрбанах.

Его тысяча смела первую самую горячую волну. Следующая остановила рыцарей, отбросила их назад. Шквал стрел из коротких сильных луков хлестнул, раня людей и коней. Крик «Дракон!», понятный без перевода, ударил по ушам не хуже булавы. Слепя глаза, разом взметнулись десятки тысяч сабель, ятаганов и самиткаров.