— Мир жесток, леди. — Сверкающий клинок описал стремительный круг и снова остановился перед ее лицом. — В нем нет справедливости.

— Вы будете драться до смерти?

— Да, милая леди. Вам нужно время с ним попрощаться?

— Это не поединок. Это убийство! — Лена шумно втянула воздух, повернулась и ушла в свою сокровищницу.

— Последний штрих, мой мальчик… — Пустынник показал врагу свой меч, после чего медленно положил его на пол. Алексей, поняв значение жеста, сделал то же самое. — Давай задвинем входную дверь, чтобы нам никто не помешал.

Дикулин и Пустынник, как двое давних товарищей, взялись с разных сторон за толстую стеклянную столешницу, переставили стол к двери, потом разошлись по углам и подняли клинки.

— Теперь начнем…

Алексей увидел устремленное ему в лицо лезвие, отклонил голову, но почти тут же последовал новый выпад, потом еще и еще. Дикулин резко присел и попытался нанести ответный укол, но колдун чуть повернулся всем корпусом, пропуская его мимо, а потом с размаху огрел его мечом плашмя по мягкому месту:

— Быстрее шевелиться нужно, щенок!

— Ах, ты! — Дикулин с разворота попытался рубануть колдуна поперек тела, но того сбоку почему-то не оказалось, и рывок не встретившего сопротивления меча чуть не вывихнул ему кисть.

— Уже лучше, лучше, — по горлу холодно проскользила сталь — и опять плашмя.

Пустынник откровенно забавлялся со своим неопытным противником, уворачиваясь от слишком долгих, затянутых ударов и то шлепая его плашмя лезвием, то тихонько покалывая кончиком клинка. — Не маши так, деревенщина, это же не оглобля! Ею не ломать, ею резать нужно…

Кисть, в которой Леша удерживал быстро наливающийся тяжестью меч, начала болеть, дыхания не хватало. Между тем, его насмешливый враг даже не сбивался с речи, парируя, нанося уколы, пригибаясь. Он не размахивал мечом — он как бы вращал его вокруг одной точки, являвшейся центром тяжести, и то прикрывался за сверкающим кругом, то сдвигал его в сторону, парируя слишком сильные выпады. Переводя дыхание, Дикулин отступил, тяжело дыша, пошел вокруг врага, выискивая место для нового удара, — краем глаза увидел Лену, вышедшую из «сокровищницы» и комкающую в руках платок, взревел и, собрав для победы все оставшиеся силы, принялся рубить колдуна со всего замаха, вцепившись в рукоять меча двумя руками: справа, слева, справа…

— Да ты просто зверь! — расхохотался Пустынник, перенося повернутый плашмя клинок то на одну, то на другую сторону. — Давно на меня так никто не рычал. Вот только зверь ты уже дохлый. Убивать пора, пока сам не свалился.