Когда они с Глиргвай, по ощущениям оборотня, достигли середины зала, слева от них послышался какой-то шум. Зигфрид обернулся. На них бежали люди в синих кафтанах с золотыми вензелями, бодро размахивая алебардами. От удивления и испуга Зигфриду показалось, что их не меньше десяти человек. К подобному повороту событий оборотень готов не был. Один из мандречен вскинул самострел – точь-в-точь такой же, как у Рингрина.

– Глира! Сзади! – только и успел выдохнуть Зигфрид.

Из-за колонны выскользнуло длинное, худое тело. Черная куртка болталась на нем, как на вешалке. Оборотень успел напрочь забыть о Радагасте – мандречене, не знающем устали в обращении с мечом.

Двоих самых шустрых Радагаст зарубил одним широким, длинным взмахом. Зигфрид очнулся и прыгнул на воина с самострелом. Оборотень в горячке боя позабыл, что находится в человеческом теле, и что у него, кроме рук, зубов и когтей, есть еще меч и арбалет. Глиргвай, услышав шум от падения тел и крики, тоже развернулась. Темная эльфка, как завороженная, наблюдала за этим изумительным прыжком, когда человеческое тело распрямлялось в воздухе подобно кошачьему. У каждого, кто бы видел Зигфрида в тот момент, больше не осталось бы никаких сомнений насчет того, какая из ипостасей является подлинной для оборотней. Неожиданный прием произвел эффект – оборотень сбил мандречена с ног и вцепился ему в горло.

Но за опрокинутым солдатом бежало еще человек десять. Радагаст прокрутил меч в руке. Глиргвай видела, что живым из этой схватки мандречену не выйти. Скорее всего, он прихватил бы всех своих противников с собой, и можно было смело идти дальше, предоставив Радагаста его собственной судьбе.

Но темная эльфка, сама не зная почему, решила иначе.

За это время Радагаст успел отрубить руку самому неповоротливому из нападавших.

– Лежать, Рад! – крикнула Глиргвай.

Палач даже не оглянулся. Услышав ее крик, человек рухнул, словно его переломили пополам, и растянулся на полу во весь свой немалый рост. Радагаст подумал, что сейчас эта девчушка утыкает гвардейцев стрелами… сделает из них ежа, как это, вроде бы, называли партизаны Железного Леса.

Но Глиргвай перехватила лук в левую руку и подняла правую. Из перстня на безымянном пальце эльфки вырвалась длинная лента оранжевого пламени. Оно скользнуло над распластавшимся палачом. Гвардейцы вспыхнули. Раздались дикие крики людей, горящих заживо. Радагаст, не поднимая головы, отполз назад, пятясь, как рак.

Он поднялся на ноги, когда от нападавших остались черные, жутко воняющие обрубки, ничем не походившие на людей. Человеческая плоть горит быстро, а особенно в магическом огне.