— Это ужасно! — воскликнул Гераклов. — Вот и верь после этого людям. Я принял их на судно, и вот…

Но тут, как обычно, дозу здравого смысла влил доктор:

— Господа, причитаниями делу не поможешь. Мы должны установить, что мы имеем, и подумать о том, как действовать дальше.

— Разорить это осиное гнездо ко всем чертям! — рубанул сплеча Гераклов.

— Разорять тоже надо с умом, — возразил Серапионыч. — A покамест положение у нас весьма непонятное и неприятное. Мы в курсе, что на судне заговор, но из его участников знаем только троих — кока Ивана Петровича Серебрякова, мотористку Степановну и радиста Андрея Владиславовича Oтрадина, которого Серебряков только что совратил на греховное дело. Сколько их еще?

— Иван Петрович говорил о ком-то еще одном, — напомнил Егор.

— Да-да! Повтори, пожалуйста, пароль.

— Сейчас… Кажется, «Полкведим невинс нерокста».

— Ну, доктор, переводите, — сказал Грымзин, — ведь вы у нас главный полиглот.

— Ах, вы мне льстите, — ответил Серапионыч. — Слухи о моем полиглотательстве сильно преувеличены. Например, я ума не приложу, на каком языке звучит эта фраза, хотя и что-то знакомое. Как там первое слово — «полкведим»? Это похоже на «полководец». A человек, произносящий этот пароль, по словам Серебрякова, далеко пойдет.

— Петрович сказал, что его именем будут названы улицы и в Кислоярске, и даже в Москве, — вспомнил Егор.

— Значит, тот человек и есть главный закоперщик! — догадался Гераклов. — Вот бы поймать его.

— A если «полкведим» означает не полководец, а командир полка, то есть полковник? — продолжал рассуждения Серапионыч. — Что за полковник? Полковник Николай II Романов, полковник Муамар Каддафи, полковник Виктор Алкснис… В общем, как поется в песенке, «Ах, какой был мужчина — настоящий полковник»!

— Да нет, доктор, ну это же несерьезно, — перебил банкир. — Обычно разведчики используют пароль «Здесь продается славянский шкаф?» или «Почем венские стулья?». Так это же не значит, что шпион обязательно мастер по мебели.

— Да, ваша правда, — не стал спорить доктор. — Пароль не несет смысловой нагрузки, он только для связи.

— Стойте! — вдруг крикнул Гераклов. Грымзин и Серапионыч недоуменно переглянулись. — Мне пришла в голову одна мысль, как раз насчет связи. Сейчас постараюсь ее связно высказать. В общем, Oтрадин сообщил мне, что рацией, кроме Ибикусова, пользовался еще кто-то, и передача шла на специальном «чекистском» диапазоне. Да и Серебряков, кажется, признался в этом Отрадину. A когда по радио передавали обзор прессы, то привели заметку некоей Харламушкиной из «Красной панорамы», где довольно точно, хотя и не без вранья, было рассказано о ходе нашего путешествия. Это значит, что на приеме работает госпожа Харламушкина. Просто она не удержалась и кое-что передала в прессу.