— Прямо борьба темных и светлых сил, — усмехнулась Маша.

— Вы можете смеяться, сколько хотите, но, по-моему, так и было, — тихо, но твердо ответил Вася. — Другого объяснения я не нахожу.

— Ты это расскажи на приемной комиссии в комсомол, — не удержался Митька от глупой шуточки.

— А я уже не знаю, буду ли туда вступать, — вздохнул Вася.

Выйдя победительницей из борьбы с «темными силами» (имеющими, впрочем, имена и фамилии) за душу юного Василия Дубова, Надежда вдруг обнаружила, что у нее с головы не то слетела, не то была сорвана шапка-невидимка. Стараясь держаться под водой, она поплыла в сторону Васятки. По счастью, ребята, занятые утопленником, ее не заметили.

Одевшись в «учительское» платье, Чаликова углубилась в лес, где вскоре услышала знакомый голос Анны Сергеевны Глухаревой, бранившей своего нерадивого напарника. Каширскому доставалось за все — от происшествия на боровихинском огороде до некачественных «установок» юному Дубову войти в речку. Попутно Анна Сергеевна осыпала многоэтажными и весьма заковыристыми проклятиями немалое количество физических и юридических лиц: от Дубова и Чаликовой до Херклаффа и Путяты и от Кислоярской милиции до охраны Загородного терема. Надя поняла, что «пилить» Каширского Анна Сергеевна будет еще долго, и следовательно, в ближайшее время непосредственная опасность Василию не угрожает.

А Вася, приподнявшись на подстилке, внимательно посмотрел на Генку и Машу:

— Скажите мне откровенно — незадолго до того, как… В общем, не было ли у вас какого-то ощущения, как будто что-то не совсем так, как обычно. Нет-нет, — поспешно добавил Дубов, — я не имел в виду ничего личного, а другое. Ну, вы понимаете.

Генка с Машей поглядели друг на друга, потом на Васю.

— А откуда ты знаешь? — спросила Маша.

— У нас у всех троих такое было, — вместо Васи ответила Люся. — Вот мы подумали, что и у вас тоже?..

— Да, Вася, ты прав — что-то было, — первым решился Генка. — Это длилось считанные мгновения, но мне открылись некие, назовем их так, тайные знания.

— И тут же закрылись? — хихикнула Люся.

— Нет, — кратко ответил Генка. — Они стались при мне. — И, как бы предупреждая следующие вопросы, поднял руку. — Простите, ребята, но я и без того сказал вам больше, чем имел право.

Генкины слова ребята восприняли без особого удивления, а точнее, пропустили мимо ушей — он вообще иногда изъяснялся несколько витиевато.

— Маша, а как тебе — тоже что-то открылось? — спросил Митька. — Или наоборот, закрылось?

— И не открылось, и не закрылось, — усмехнулась Маша. — Просто кое-что привиделось и прислышалось.