Он наклонился над Звайном, чтобы сказать этому городскому мальчику, что он готов разделить с ним ту малую магия, которй он владеет, но глаза Звайна были уже закрыты, а свой кулачок он подложил под щеку, как делают дети, когда спят.

Одеяло соскользнуло с него. Павек попытался схватить его за угол и обернуть им спящего Звайна, но тот съежился и захныкал, когда он попытался просунуть его под его сжатые кулаки.

Не воровал, сказал он. И как много путей остаться в живых у сироты на улицах Урика? Учитывая свое собственное детство в темпларском приюте, а потом жизнь темпларом, Павек был уверен, что знал об этом все, и пообещал себе больше не задавать лишних вопросов.

Вспомнив, как поступал Йохан с Акашией, он погладил Звайна по голове и прошептал ему несколько успокаивающих слов. Но, похоже, его прикосновения не успокоили мальчишку. Звайн начал дрожать, и Павек просто оставил его одного.

* * *

Они ехали домой так быстро, как только могли, причем ни один из них не знал точно, куда ехать. Состояние Акашии вызывало все большую тревогу, но благодаря решительности и терпению Йохана, она все-таки ела и пила, так что смерть ей не грозила. В остальном ее состояние не менялось: она не узнавала никого и ничего, за исключением солнечных лучей, если они касались ее глаз. Тогда она начинала дрожать и плакать.

Но вот, наконец-то, ослепляющая белая поверхность Кулака Солнца наполнилась волнами тепла, вихрями и появился замечательный мираж: деревня, рядом с ней деревья, и все это в зеленом море травы. А потом мираж стронулся, сместился и как-будто втянулся внутрь сознания Павека, заполнив там черную дыру, и он выдохнул только одно слово: — Квирайт. — Тут же он услышал, что не он один.

— Квирайт? — спросил Звайн. — Что? Где?

И тогда они сообразили, что Телами оставила этот мираж специально для них, чтобы восстановить их силу и веру, чтобы провести их через безжизненную и лишенную ориентиров поверхность соли.

Жар и сияние Кулака Солнца были ужасны, хотя, по сравнению с тем, когда он пересекал эти соляные равнины в первый раз, они показались Павеку не так страшны, так как тогда он не знал, что лежит по другую сторону. Чтобы избавить Звайна от таких же страхов, он попросил Руари и Йохана описать городскому парню охраняемые земли прежде, чем они ступят на соль.

Но что бы они не говорили, тень паники не исчезала из глаз Звайна. Когда они разбили лагерь после захода солнца, напоили своих животных и напились сами, он спросил выглядещего истощенным Звайна, хочет ли он ехать последнюю часть пути с ним или с Йоханом.