И прежде чем наступило их завтра и они проснулись, все в одно и то же время, солнце раз пять или семь проплыло над башней и столько же раз ночь вывешивала над ней сверкающие сети созвездий.

— Откуда ты знаешь, зачем мы пришли?

— Сюда все приходят за этим. Я не могу прямо предупредить или предостеречь вас. Но могу рассказать вам одну историю, о чем она каждому из вас скажет, в том и будет для него предупреждение.

Вечерний Король проезжал своим путем по берегу реки, свита следовала за ним. Мельникова дочь вышла унять тоску светом первых звезд. Но ярче звезд глаза обитателей Вечерней страны.

С той поры не знала утешения мельникова дочь, пока не отважилась отыскать башню Ткача. Пришла выпросить у него такой ковер, в котором соединились бы судьбы ее и Вечернего Короля. Ткач отказал ей.

Но она не ушла, мокла и мерзла на ступенях, кричала, что лучше умрет здесь, чем вернется в отцовский дом, где ей сужден в мужья немилый.

Никто не должен умереть на этом пороге. И Ткач открыл.

— Чем заплатишь за ковер? — спросил.

— А что попросишь?

— На много ли согласна? — спросил.

— На все.

— Добро. Плату сама принесешь, после.

— Так что ты хочешь?

— Что сама принесешь, — сказал.

И соткал ей ковер.

Она вернулась в дом и вышла на берег реки, и в тот же вечер Король увез ее с собой, потому что мельникова дочь была красива.

Но утром ее нашли беспамятную на берегу, и, очнувшись, она твердила, что семь лет прожила у своего мужа, короля, во дворце.

Жених отказался от помешанной, а вскоре обнаружилось, что девица в тягости, тогда и родные выгнали ее — от позора.

На берегу реки, под ивой, разрешилась она сыном, не хватило духу утопить его, понесла к Ткачу: кто во всем виноват, кто ненастоящее счастье соткал?

Принесла и положила на пороге, и тогда вспомнила об условленной плате, и заплакала, и ушла.