Или все-таки было? Кажется, они говорили про Мозолевского, про раскопки Гаймановой Могилы. Но ведь он читал по-украински! Или…

7

Девушка отошла от телефона, раскрыла ладонь.

Бусина. Теплый огонь сердолика.

Аттракцион

Аттракцион

All the world's a stage

And all the men and women are merely players.

Когда иду я в балаган,

Я заряжаю свой «наган».

Все было пасмурно и серо.

Так сказал однажды поэт, а мы просто повторили, безо всякого злого умысла.

День выдался никакой. Это гораздо хуже, чем просто скверный или отвратительный. Идешь-бредешь нога за ногу, маешься в поисках определения, и в душе свербит, а почесаться – ну никак, потому что и день точно такой же, и вся жизнь, похоже, с ним заодно. Природа колебалась, большей частью успев отказаться от пафоса золотой осени, но еще не утвердившись в окончательной мизантропии ноября. Идея прогуляться по парку с самого начала выглядела абсурдной – как любой абсурд, эта идея засасывала и поглощала по мере воплощения в жизнь. Двое молодых людей, Он и Она, двигались к цели медлительно и ритмично.

Сизифы в конце рабочего века, согбенные над опостылевшим камнем.

Требовалось волевое усилие, чтобы подавить нарастающее раздражение. Упрямый голем ворочался где-то под ложечкой, норовя вырасти, расправить затекшие члены, явиться в мир – резким словом, недовольной гримасой, ссорой на пустом месте.

– Свернем на Черноглазовскую?

– Там все перекопали… я на каблуках…

– Тогда по Кацарке?

– Там химчистка. От нее воняет.

– Ну ты сама не знаешь, чего хочешь…