Радель широко улыбнулся и обнял Мен'Тора.
— Как скажешь, отец. Времена меняются.
Он стоял в дверях, глядя, как его отец спускается по ступеням. Потом он вновь повернулся ко мне.
— Мой отец — мудрый человек, Наставник. Хотите, я покажу вам, как мы заставим нашего безумного принца сосредоточиться на его обязанностях?
Он улыбался.
Усталый, растерянный, предвидящий, как наши враги растерзают наше сердце, я не ответил ему. И не заметил движения его руки…
Я изменился. Словно грозовое облако, внезапно лишенное ветра и дождя, или лес, в одно мгновение утративший все свои деревья, так и моя жизнь вдруг потеряла смысл — и все значения, которые можно выразить в словах. Чья-то рука взяла меня за плечо и подтолкнула к двери. Мои ноги двигались туда, куда их направляли.
— Придется мне посадить вас с тем конюшонком, Наставник. Не хочется мне оставлять вас вдвоем, но должен же кто-то мыть и кормить вас. Мне придется распустить ваших слуг. Мы не можем позволить им шнырять повсюду. А когда принц будет допрашивать мальчишку, я просто удостоверюсь, что он ничего не помнит о своем сокамернике.
Рука провела меня вниз по двум лестничным пролетам, через подвал, отперла дверь и втолкнула меня в темноту.
Я рухнул на земляной пол, и дверь захлопнулась за мной. Я пытался собраться с мыслями, но они выпадали из упорядоченного логичного мира и уплывали прочь.
— Кто здесь? — донесся из темноты сонный голос. — Я знаю, тут кто-то есть. Так что можете мне ответить…
«Так устал».
Я свернулся на холодной земле, и усталость сомкнула мои глаза.
Глава 22
Глава 22
Тусклый свет пробивался сквозь пыльный воздух, падая из крошечного решетчатого окошка под потолком.
— Ох, ну дела! — Вспышка слов довольно близко к моему уху. — Они сделали с вами то же, что и с госпожой, верно? Адово пламя! В хорошенькое же дерьмо мы вляпались!
Веснушчатое лицо… озабоченное лицо, исполосованное лучами пыльного света… появилось в воздухе где-то надо мной.
Толкание. Теперь сижу прямо.
— Радель принес наш завтрак и велел проследить за тем, чтобы вы поели. Как он добр.