Действительность оказалась совершенно другой.

Он потерял счёт эллонским солдатам, убитым его мечом. Некоторые из них были просто подростками или юношами, служившими в армии потому, что этого от них ждали с рождения. Реган хотел бы не убивать, но это означало отдать свою собственную жизнь, то есть то, что он рассматривал как самое для себя дорогое.

Джоли не чувствовал подобных угрызений совести. Ему было приказано мыться регулярно, и он выполнял этот приказ, но оставался таким же грязным, как всегда. Когда крестьяне атаковали эллонов, он всегда был в первых рядах с высоко поднятым над головой мечом, а когда его оружие отнимало у людей жизни, на лице его появлялась довольная улыбка.

Кровь.

Регану казалось, что крови было слишком много.

Он думал о том, оправдывают ли средства цель, если средством становится уничтожение многих и многих людей.

Он удивлялся, как может смотреть на Аню, режущую людей своим мечом, а затем спать с ней. Иногда ему казалось, что они занимаются любовью на матраце из трупов, мёртвые глаза которых следят за их сплетёнными телами.

Рин заметила происшедшую в нём перемену, но ничего не говорила. Она брала его за руку, когда он хотел того, или занималась с ним любовью, шепча ему на ухо ласковые слова.

Они вчетвером стояли на вершине насыпи. Кони волновались. Позади был длинный пологий склон, у основания которого стояли несколько сот воинов — армия, собранная ими за длительный поход через Альбион. Перед ними была первая серьёзная сила: почти тысяча эллонских солдат, одетых в красно-зелёную форму, хорошо вооружённых и готовых к битве. Высоко над ними развивались флаги с изображением умирающей собаки. Из солдатских шеренг доносились воинственные крики.

— Они не могут знать, сколько нас, — сказал Барра’ап Ртениадоли Ми’гли’минтер Реган, похлопывая шею своего коня.

— Нет, — сказала Аня. — Они считают, что перед ними лишь маленький отряд выскочек, который должен быть уничтожен в назидание другим, чтобы показать всю глупость мятежей. Чем дольше они будут так считать, тем лучше.

— Я хочу спать, — заявил Джоли, поворачиваясь и глядя ей прямо в глаза. — Я хочу видеть сны.

Аня махнула рукой:

— Спи… Если, конечно, сможешь контролировать свой сон.

— Смогу… На этот раз.

Он пришпорил коня и поскакал вперёд, вниз по склону холма, навстречу эллонам, затем спрыгнул на землю, а животное поскакало дальше само по себе. Солдаты громко засмеялись, полагая, что конь его сбросил. Джоли стал кататься по траве, пока у него под головой не оказался маленький стог вереска.

Аня повернула коня и сказала остальным, что они могут подняться на вершину холма. И улыбнулась в ответ на их улыбки, наблюдая, как все медленно поднимаются вверх по склону, держа наготове оружие.