И я ведь почти не ошибся! Но это, конечно, случилось не сразу. Вначале мы причалили и начали сходить на берег. А уллинцы стояли, не трогаясь с места. Тогда мы пошли к ним вверх по холму. Первым шел я, рядом со мной Сьюгред, а уже следом Лайм и прочие. Мы поднимались, а они стояли. Их было триста, а нас было сорок. А еще их было в городе не меньше трех тысяч. И они все были на верху, а мы поднимались по достаточно крутому склону. И каждый из нас знал, что это значит. Правда, все мы были в двойных кольчугах, и наши мечи были длинней, и наши щиты и легче и выше. Но нас было всего сорок! Но мы поднимались очень плотным строем! И я все время смотрел на Владивлада, прямо ему в глаза. А он смотрел на меня. Глаза его были пустые и совсем ничего не выражали, я не знал, о чем он думает и что нам готовит. И вот мы уже совсем поднялись и даже остановились, потому что идти дальше было уже просто некуда – дальше нужно было начинать сражаться…

Но я пока что не давал такой команды, я стоял и ждал. Тогда ярл Владивлад вдруг усмехнулся, ступил вперед, прямо ко мне…

И широко развел руки! И мы обнялись, как братья! Он так мне и сказал:

– Брат! Рад тебя видеть.

– И я, брат, рад, – ответил я.

И я не лгал. И он, я чувствовал, тоже не лгал. И мы еще раз обнялись. А после он, продолжая удерживать меня за плечи, сказал:

– Я слышал, ты ходил в Окрайю. И нас там не осрамил!

– Да, это так, – ответил я. – Хрт за меня заступался.

– Хрт, – сказал он, – теперь за многих заступается.

– Ему видней.

– Видней. Будь славен Хрт!

– Будь славен!

И мы обнялись в третий раз – а после сразу отступили один от другого, и осмотрели с головы до ног, а после наши руки как бы сами по себе потянулись к рукоятям наших мечей, и замерли на них. И я не знаю, что могло бы тогда случиться дальше…

Но тут Владивлад еще раз улыбнулся, повернулся к Сьюгред и спросил:

– А тебя, красавица, звать Сьюгред, так?

– Да, это так, – ответила она с большим достоинством. – И я его жена, а он мой муж. Ты это тоже знаешь?

– Знаю, – ответил Владивлад, при этом продолжая улыбаться. И сказал еще вот что: – Брат Айгаслав не мог не полюбить тебя, ибо такая красота, как у тебя, ему всего милей. Так, Айгаслав?

Я кивнул. Честно сказать, я тогда не придал должного значения этим его странным словам, я просто согласился с тем, что Сьюгред мне очень мила. А то, что Владивлад так легко угадал ее имя, это меня и вовсе нисколько не удивило, так как в Нашей Земле все давно уже привыкли к тому, что он порой может подслушивать некоторые наши мысли. Но если мысль загородить – а Хальдер научил меня, как это делать, – то Владивлад тогда сразу начнет краснеть и гневаться, и даже задыхаться.