Да и Нечиппа, как мне это вскоре стало известно из разговоров моих хозяев, тоже очень быстро перестал быть цивилизованным человеком и превратился в самого настоящего варвара, взял себе варварское имя и даже начал поклоняться варварским богам. Непосвященным хорошо – они могут менять своих кумиров, а мы можем служить только одной Ей – Идее. И я так и служил. При этом я дважды пытался убежать, но оба раза обстоятельства не благоприятствовали мне, и меня почти сразу задерживали. Когда меня задержали, или, точнее, схватили в первый раз, то просто сильно высекли. А на второй раз меня уже посадили в яму. В яме я просидел до весны. Весной же началось невообразимое – шли криворотые, Хрт умирал, все перепуталось. И я опять бежал, на этот раз весьма удачно. Хотя, скорей всего, на этот раз меня просто никто и не искал. И я отправился к Источнику.

Пока я сиднем сидел в яме, потом пока шел к волокам, а также и уже потом, то есть когда я миновал поселок и наконец вышел на искомую тропу, я непрестанно проклинал свою судьбу за все те издевательства, которые она с завидным упорством постоянно обрушивала на мою бедную лысую голову, ибо в противном случае можно было бы уже давно достичь Источника, узнать все мне необходимое и сделать соответствующие выводы. Иными словами, вот до чего я был тогда недальновиден и опрометчив, то есть, сам того не замечая, начал рассуждать примитивно, по-варварски.

И лишь потом уже, когда я встретил тех, кого я встретил, – только тогда я наконец опомнился и образумился – и понял, что ничего в этом мире не случается просто так, ибо я в нужный… нет, даже так: я в самый нужный срок прибыл к Источнику! А появись я там чуть раньше или же чуть позже, то ничего бы у меня не получилось.

Вот почему, заслышав их шаги, я сделал вид, что я будто замешкался, что не успел сбежать. А этот грубый солдафон, которого все у нас дразнили Твердолобым, закричал:

– Эй, ты! Стоять, свинья!

Я сразу же остановился и сделал вид, что очень сильно напуган, тем более, что у меня и действительно была масса причин опасаться его беспричинного гнева. А тут еще и эта женщина смотрела на меня как-то уж очень странно! Но тут Нечиппа вдруг повел себя совсем несвойственным для него образом – он поспешил представить ей меня наилучшим, по его представлению, образом.

– Это – мой друг Гликериус, очень ученый человек, – елейным голосом сказал Нечиппа. И также елейно продолжал, и это тоже про меня: – Он умеет плести непробиваемые кольчуги, исцелять смертельные раны и еще многое и многое другое. Мы вместе с ним прибыли из Наиполя, а потом судьба нас развела. Так, абва?