Она, немного подумав, позволила. Я взял ее руку в свою, осторожно нащупал пульс, потом внимательно заглянул ей в самые зрачки… И первым делом с удовлетворением отметил, что кое-какие навыки ко мне понемногу возвращаются. А еще я понял, что Сьюгред беременна. А если это так, то, надо полагать…

Но тут она, перебив мои мысли, спросила:

– Ну, что ты чувствуешь, колдун?

А я сказал:

– Я чувствую, как бьется его сердце.

– Чье?

– Слушай меня, женщина! – сказал я очень строго.

А с ними только так и надо поступать! Сьюгред сразу замерла, насторожилась. А я сказал:

– Еще раз говорю: я чувствую, как бьется его сердце. Его! Ты поняла меня? А вот еще: если твой муж сказал тебе, что ты должна уйти, то ты так и должна поступать. Он говорил тебе, куда и как тебе нужно идти, он говорил, где он после найдет тебя? Ну, отвечай!

И Сьюгред хоть и сильно испугалась, но ответила:

– Он так сказал: «Ты ни о чем не должна беспокоиться, твоя судьба будет сама вести тебя туда, где я потом тебя найду. Иди!» И я пошла. Вот, мы идем. Вот, я и он… – и она замолчала.

Я глянул на Нечиппу. Он кивнул. Тогда я встал, сказал:

– Тогда не будем терять времени. Пойдем!

И мы пошли. Сьюгред вела, мы шли за ней. И шла она достаточно уверенно. Великий Хрт!..

Вот именно, «Великий Хрт!», ибо кого тут еще было вспомнить? Покойный Полиевкт самым подробнейшим образом продиктовал и объяснил мне надпись, начертанную на тех заветных ножнах, и я шел согласно тем значкам – косым крестам, прямым крестам, кружкам, черточкам, змейкам, дужкам, углам: по-розно, вверх рогами, нарастопырку, от себя – и восемь дней плутал, хотя, конечно же, за это время я все-таки несколько продвинулся к цели. А зато теперь я шел столь быстро, что едва поспевал за этой странной женщиной и только качал головой от удивления! Потом, не утерпев, скрытно шепнул Нечиппе:

– Друг мой, это ее умение просто поразительно!

– Это чутье! – также шепотом ответил Нечиппа. – И лучше помолчим!

И я молчал. Тем временем мы продолжали идти по каким-то труднопроходимым буеракам, буреломам, оврагам, мы переходили через ручьи, обходили болота, порой, правда, очень даже наскоро, садились передохнуть – и снова шли дальше. День приближался к концу. Нечиппа, улучив момент, когда мы несколько отстали, тихо спросил у меня:

– А Марево, почтеннейший? Что ты мне о нем скажешь? Я слышал, что оно очень опасно.

– А! – сказал я и махнул рукой. – Забудь о нем.