— Да, — ответил Дункан, с благодарностью ухватившись за предложенное Морганом объяснение. — Мне надо на несколько минут вернуться к себе. Ты не дашь мне руку?
— Конечно. Думаешь, это надолго?
— Нет. Просто ты мне нужен в связи кое с чем. — И Дункан оглянулся на юного горца. — Мы, вероятно, и тебя отвлекаем от твоих обязанностей, Дугал. Однако, должен сказать, что приятно снова видеть при дворе приграничный наряд. Скажи, а эта застежка — образец, принятый у Мак-Ардри?
— Эта? — Дугал оттянул ее от пледа кончиком большого пальца и воззрился на нее. — Нет. Не думаю. Она у моего отца с детства. Я не знаю, где он ее взял. Он подарил ее моей матери в день свадьбы, а она оставила мне, когда умерла. Я ее не очень часто ношу, но Келсон счел ее подходящей для сегодняшнего случая. Впечатляющий вид, верно?
— Пожалуй, — Дункан еще более озабоченно посмотрел на Моргана. — Но мне действительно нужно позаботиться о моем деле. Аларик, ты идешь?
И епископ-Дерини не сказал ничего другого, пока вел кузена не к своим покоям, но к маленькому кабинету, где они собирались после его посвящения. И щитов не опускал. Лишь когда они были внутри, он немного расслабился, хотя он все еще был, словно тугая пружина, когда шел к своей маленькой молитвенной скамеечке у окна и преклонял колена. Морган с любопытством наблюдал за ним, стоя посреди комнаты, не пытаясь касаться его мыслей. Наконец, Дункан перекрестился и встал, оборотив мрачный профиль к янтарному окну.
— Тебе причитается объяснение, — негромко произнес он, поманив Моргана, чтобы подошел поближе. — Могу только сказать: случилось нечто такое, до чего бы я в самых бредовых грезах не досмотрелся. Это… Нужно время, чтобы к этому привыкнуть.
Морган нахмурился, остановившись на расстоянии вытянутой руки от кузена, боясь к нему прикоснуться.
— Будь так добр, объясни, о чем ты говоришь? Что стряслось? У тебя такой вид, словно ты встретил привидение.
— Некоторым образом так и есть, — Дункан прикусил нижнюю губу и вздохнул. — Аларик, я не из чистой придворной учтивости одобрил наряд юного Дугала и спросил насчет его застежки. А когда он мне сказал, откуда она у него…
Он снова вздохнул, уронив взгляд на лиловые туфли, выступавшие из-под пол его ризы.
— Когда-то эта вещица была моей, Аларик. Я подарил ее сестре Дугала много лет назад при тех самых обстоятельствах, которые он назвал. — Он помедлил, с трудом прочищая горло. — Только… теперь я думаю, что брат, родившийся немного погодя, мог вовсе и не быть ей братом. Я… я думаю, что Дугал — ее сын. И мой.