После этого все смешалось. Вспышки света, боли, затем кто-то вырвал у него меч из онемевших пальцев, связал его… Он даже не понимал толком, что происходит. Он до сих пор ничего не понял.

Выслушав Болдуина, советники принялись недоуменно перешептываться. Стражник, похоже, старался говорить чистую правду, — Ориэль подтвердил это, равно как и то, что попытался управлять сознанием этого человека, чтобы защититься от остальных нападающих… Но было ясно, что до истинной подоплеки этой истории они пока еще не докопались. Болдуин согласился, что в воспоминаниях его зияют прорехи, и объяснить этого он не в состоянии, хотя на коленях клялся королю, что никогда не замышлял против него предательства.

Весь дрожа, он сел на подставленный стул и вывернул шею, опасливо наблюдая за Ориэлем, который приблизился к нему со спины. Лицо его исказилось, когда Целитель опустил ему на плечи перевязанные руки.

— Я не причиню тебе зла, — прошептал Ориэль, большими пальцами касаясь шеи стражника. — Теперь расслабься. Ты не понесешь наказания, если действовал против собственной воли.

Болдуин покорно закрыл глаза, и Целитель склонил голову. Прошло несколько долгих минут, и наконец Ориэль глубоко вздохнул и поднял глаза.

— Сир, доказать я этого не смогу, однако похоже, именно Ситрик поработал с сознанием каждого из стражников, внушив им некоторые убеждения и команды, ослушаться которых они не могли. В основе истории лежало то, что якобы Гэвин задумал меня убить, а они должны этому помешать… Однако вторая команда была такова, что едва лишь Гэвин погибнет, им надлежит наброситься на меня. Я уверен, что второй пленник скажет нам, будто лично слышал, как Гэвин клянется меня убить… что он устал от Дерини, которые набрали слишком большой вес при дворе, что они мешают королю и влияют на здравость его суждений. Прошу простить меня, сир, но именно таковы будут слова стражника. Вы сами убедитесь в этом, когда начнете допрос, даже до того, как я коснусь его хотя бы пальцем. Если угодно, я готов даже выйти из комнаты.

Возможность мятежа со стороны Ситрика неприятно поразила собравшихся и заставила их обратиться к Рану, бывшему хозяину Дерини, однако Ран со всей искренностью отрицал участие в заговоре и без тени колебаний заявил, что никаких подобных приказов Ситрику не давал. Ориэль подтвердил, что тот говорит чистую правду, и теперь внимание советников вновь вернулось к Целителю. Похоже, среди слушателей много было тех, кто в душе соглашался с высказываниями, приписываемыми покойному Гэвину.

— А что за магия убила Ситрика? — спросил Полин, сменив тему разговора.