Не устояв на ногах, повалились люди. Упали мертвяки, потеряв опору.

Бой прекратился.

Взбесившаяся, ставшая зыбкой земля ходила ходуном. Словно лемехи невидимых плугов резали ее, переворачивали пластами, мешали, дробили. В клочья рвался травяной ковер, лопались тонкие корни, в прах обращались яркие, не похожие друг на друга цветы, за которыми так долго ухаживал Страж.

Вздыбившаяся земля поглощала всех – и живых, и мертвых. Разверзшиеся могилы заглатывали солдат Короля и воинов Кхутула; будто в трясине тонули люди и мертвяки, задыхались, захлебывались грязью и пылью, хватались друг за друга, пытаясь выбраться на поверхность…

А стоящий на кургане Страж все хлопал и хлопал в ладоши – звонче, быстрее, сильнее.

Глаза его были закрыты, и нестерпимо горячие слезы текли по его щекам.

45

45

– Нет! – выкрикнул Гиз и почувствовал, как земля уходит из-под ног. – Подожди!

Огерт был готов перерубить Кхутулу горло.

– Мы должны ей помочь! Хотя бы попробовать!

– Как? – Огерт был словно взведенный лук арбалета.

– Я не знаю! Но она же смогла! Она избавила нас от него!

– У нее был дар.

– У тебя тоже! Ты же некромант! А Кхутул мертвец!

– А ты охотник на мертвяков.

– Да! И у меня есть… Постой! Я же совсем забыл! Погоди минуту! – Гиз сорвался с места, обернулся на бегу: – Ничего не делай! Я сейчас!.. – Он скрылся за углом дома.

Огерт покачал головой.

Кхутул успокоился, опрокинулся на траву, помолчал немного, тяжело дыша, а потом сказал, глядя в небо:

– Отпусти меня, брат.