Майор КГБ Степан Киреевич Кобзев сидел в своей палатке, обхватив руками голову, и тупо смотрел на лежащий перед ним табельный «Макаров».

Отчаяние его было еще более черным и беспросветным оттого, что катастрофа случилась в час его, как ему казалось, величайшего триумфа. Наголову разгромить лучшие силы местных, практически без потерь со своей стороны… Тут бы уж и самому императору пришлось снизойти до беспокойных ши – Кобзев помнил, как помягчел владетель Бхаалейна, на своей шкуре испытав мощь Советской армии. А ведь с дружиной Бхаалейна они разошлись, считай, на равных, тогда как гвардейцев смели, стерли с лица земли и вдолбили в нее на три метра вглубь.

Ах, какие перспективы разворачивались перед майором… прямо дух захватывало. И все это оказалось вмиг перечеркнуто пустым небом в кольце древних камней.

Он считал, что, выложив на стол козырного туза, может забирать выигрыш – но у местных за рукавом оказался джокер.

Без портала, тоненькой ниточки, связывавшей их с могучей державой, они превращались просто в… ничто. Кончится топливо для танков и вертолетов, снаряды и патроны – а колдовство местных останется при них, ведь ему нужны не технологические цепочки, а всего лишь цепочки ДНК. И на место каждого убитого туземца встанут трое новых – а заменить убитых ши будет некому.

Впрочем – и Кобзев отдавал себе в этом отчет, – дело могло обернуться еще хуже. В танках еще останется горючее и снаряды, но не найдется людей, способных повести их в бой. Прежде солдаты исчезали по одному. Сейчас повальное дезертирство захватывало лагерь.

Это выглядело жутко – вот сидят трое-четверо солдат, переглядываются и, точно по неслышному сигналу, встают, разворачиваются, уходят. Бегут даже офицеры. Бубенчиков распорядился было стрелять по дезертирам на поражение. После этого начали уходить часовые.

Больше всего гэбиста пугало, что беглецы не могли даже объяснить внятно, почему переходят на сторону противника.

Полог палатки отлетел в сторону. Кобзев устало поднял взгляд на посмевшего нарушить его мучительный покой – и замер с открытым ртом.

Этого человека не могло быть здесь! Не могло, потому что не могло быть никогда! И все же он стоял тут!

– Закрой рот, майор, – насмешливо посоветовал генерал-майор ГШ ГРУ Богданович, – мухи залетят.

– А… – Кобзев торопливо водворил отвисшую челюсть на место. – Но… как вы? Товарищ генерал-майор… портал ведь…

– Портал блокирован намертво, – согласился Богданович. – Напряженность поля, как выразился ваш Дробов, выше, чем на полюсе антивероятности. Мне открыли пятисекундное окно, и это сожрало столько, что ваш давешний фокус от семнадцатого марта – так, детские шалости в песочнице.