— Не могу даже сказать вам, как я доволен вашей работой за последний месяц, господа, — сказал он собравшимся епископам на закрытом заседании, где из светских лиц были только он сам, Морган и Дугал. — Мне не хотелось бы накликать на себя настоящее несчастье, но, возможно, моя «смерть» не оказалась на самом деле так ужасна, если в память обо мне вы смогли столько сделать.

Он поднял руку, призывая к тишине, когда услышал их сдержанный нервный смех.

— Однако, если говорить серьезно, — продолжал он, — мне хотелось бы думать о вашей работе, как о памяти живым — потому что вы сослужили службу мне и всему Гвиннеду, нынешнему и будущему, вашими искренними намерениями исправить ошибки, непреднамеренно, а иногда и, к сожалению, намеренно, служившие причиной смерти преданных подданных этой земли на протяжении многих поколений. Судя по вашим предложениям, я надеюсь, что имею право сказать, что вы считаете Дерини полноправной частью многих различных народов, составляющих наше королевство — и не просто потому, что четверо из них сейчас сидят здесь перед вами, а один из них является вашим королем. На самом деле, если бы не эти трое, меня бы сегодня не было здесь с вами.

По аудитории снова пронесся шорох. Он не был окрашен страхом, как часто случалось в прошлом, а только легкой тревогой, что естественно, когда люди думают о чем-то, не слишком хорошо им известном.

— Наконец мы подошли к последнему вопросу, который я хотел бы представить на ваше рассмотрение, — продолжал Келсон, — и это — полное восстановление в правах и прежнем положении одного из вас, того, кто много раз служил лично мне и Гвиннеду, доказал преданность и проявил мужество, которые большинству из вас даже трудно представить. Конечно, я имею в виду епископа Дункана Мак-Лайна, чья верная служба мне, а до меня моему отцу были безупречными. А поскольку часть Рамосских Уложений, запрещающая лицам его племени принимать сан, сейчас находится в процессе отмены, я молюсь, чтобы вы протянули ему руку братства и навсегда отложили в сторону все сомнения, которые имелись у вас из-за его крови Дерини. Он слишком часто доказывал, что его кровь такого же алого цвета, как и у остальных, и он всегда готов был ее пролить для защиты короны и нашей земли.

Дункан неподвижно сидел чуть позади Келсона, суровый и торжественный, в самой простой черной рясе. После речи короля он почтительно поднялся, получив знак от архиепископа Брадена, и ждал, пока архиепископ взглядом обводил своих коллег. Они немного побеседовали с Браденом прошлой ночью и согласились насчет процедуры, которая, как они надеялись, последует после выступления Келсона. Но успех зависел от того, согласятся ли с предложением остальные епископы.