Лезвие пропороло куртку, скользнуло по коже – не больно, но что-то не припомню, когда меня обыкновенные стражники доставали. Перекатившись по полу, я свалил кого-то и тут же выскочил в образовавшийся зазор: удивительно, но меня успели окружить. Будь я с самого начала сосредоточен максимально, этого бы, конечно, не произошло: сознание, чувствующее все окружающее, не позволило. Но серьезного боя я, честно говоря, не ждал. В конце концов, нет среди них магов и мастеров келото!

Едва я вырвался из круга, на меня опять напали спереди… да и сзади тоже… вообще со всех сторон. Я раздал несколько сильных ударов, с одним вроде бы даже переборщил: какой-то сержант перелетел через весь зал и врезался в стену. Длинный прыжок – и с громким стуком ноги ударяются о пол в паре метров от него же.

Приземлившись, резко разворачиваюсь… и получаю удар в спину. Сержант и не думал терять сознание! Сколько ребер у него сломано – вопрос, но, едва завершив первый удар, он вскакивает и замахивается во второй раз. Но это уже не так важно – раньше мне приходится уворачиваться от целого града ударов с другой стороны. Сначала удачно: я действую не на полной, но уже на очень приличной скорости, – а потом меня сбивают с ног. Четверо или пятеро наваливаются сверху, остальные пытаются уколоть мечом, – и кое-кто достает.

Это уже чересчур. Не помню, когда мне последний раз приходилось бить на поражение, но, видимо, это подходящий случай. Еще поднявшись с лопаток, отпускаю рукоять меча и начинаю монотонно ломать каждую кисть, до которой дотянусь. Когда счет доходит до восьми-девяти, делаю резкое движение. Не в какую-то сторону, а просто как будто передергиваю плечами. Легионеры разлетаются кто куда. Вскакиваю, хватаю с полу пару мечей.

«Теперь-то противник дрогнет? Это достаточная демонстрация силы?» – Не успеваю додумать, как на меня нападают опять. Травмированные, истекающие кровью, без тени сомнения или страха и с неестественно твердым взглядом – все как один атакуют во второй раз, а когда откидываю их, и в третий. Я уже не ограничиваюсь сломанными руками и ребрами, полосую противников мечами, но и они, даже получив по-настоящему опасные ранения, не отступают, а начинают только больше рисковать, стараясь разменять свою жизнь на мою.

Даже при желании – я уже не могу не убивать. Одновременно атакуют сразу трое, и чтобы вывернуться из засады, приходится отрубить кисть одному и всю руку другому.

Бой продолжается. Убить, во чтобы то ни стало убить меня, выполнить полученный приказ желает каждый из нападавших. Но шансы, конечно, все равно слишком неравны. Поняв, что положение серьезно, я уже не сдерживаю себя. Движения становятся резкими, непреклонными, пусть даже на пути встретится железная скала, – каждое выводит легионера из строя гарантированно, как бы ни сильна была в нем уверенность.