Если он сейчас проклянет их всех… то что произойдет? Они повалятся целыми рядами, как ячмень под косой жнеца. Но если даже их не станет, что потом? Кто их заменит? Люди, думающие так же, как он? Люди, если уж на то пошло, хотя бы умеющие думать? Или новые церковники окажутся тупицами, неотличимыми от тех, кого он убьет? Скорее всего, именно такими они и будут.

Стоявший неподалеку от него священник достал из большой поясной сумки ломоть черного хлеба и кусок бледно-желтого сыра. Не обращая внимания на дискуссию и вопли, время о времени раздававшиеся в Соборе, он принялся есть. Вероятно, это означало, что он уже принял решение. И уж точно означало, что он человек практичный.

Вскоре Созомен сделал перерыв, чтобы и остальные могли подкрепиться. Когда они потянулись к выходу из Собора, направляясь к расположенной неподалеку площади Паламы, чтобы чем-нибудь перекусить, вселенский патриарх поманил к себе Ршаву. Тот настороженно приблизился.

— Вы все еще здесь, — печально произнес Созомен.

— Да, конечно, здесь.

— Но вы совершаете ошибку, причем еще более безрассудную, чем я полагал несколько дней назад, когда писал вам. Вчера я встречался с автократором. Его величество был бы недоволен вами, даже если бы вы не состояли в родстве с его… э-э… предшественником. А он, похоже, человек вспыльчивый, и удержать его от гнева нелегко.

— Синод поступит так, как поступит. Автократор сделает так, как сделает. И я… сделаю то, что могу, — заявил Ршава. — Неужели никто не понимает, что я столь же уверен в своей просветленности, как и любой из здесь присутствующих уверен в своей?

— Я верю, что это так, святейший отец, — ответил Созомен. — Я вам верю… но я также верю, что ваша искренность ошибочна.

— А я испытываю то же самое в отношении вас, — огрызнулся Ршава. Ему не пришло в голову подумать, каким образом и почему Созомен все еще жив. А поскольку не пришло, то он и не подумал.

— Не сомневаюсь. — Что-то в позе и взгляде патриарха придало ему в глазах Ршавы сходство с кузнечиком. — Разница лишь в том, что синод не приговорит меня, когда настанет время формулировать символ веры. И я не понесу наказание. Вы ведете войну, в которой не можете победить.

— Когда настанет конец времен, эта война будет выиграна, — ответил Ршава. Созомен нахмурился и покачал головой; Ршава не обратил на это внимания. — И она может быть выиграна еще задолго до конца времен, — продолжал он. — Скотос рыщет по миру, пресвятой отец. И то, что вы этого не видите, говорит лишь о том, что вы не покидали столицу.

— Скотос рыщет и здесь, — спокойно ответил патриарх и плюнул, отвергая темного бога, чего Ршава не сделал. — Скотос рыщет повсюду, но это не означает, что мы должны заключить его в объятия.