— Успеешь.

Граф опять надолго замолк, потом Спросил негромко:

— Ты хоть понимаешь, что тебя сейчас повесят? Вот на этой самой осине.

Браконьер не ответил, только глотнул судорожно, словно петля уже стянула его горло.

— Понимает, — догадливо произнёс ван Мурьен.

— Тогда советую говорить.

— Я не буду говорить связанным.

— Может быть, ты потребуешь, чтобы они все, — Гариц кивнул на солдат, — отошли подальше?

— Да.

— Люблю наглецов… можно подумать, это меня поймали в чужих угодьях на браконьерстве. Павий, развяжи молодого человека, и пусть все отойдут в сторону. Мне любопытно, как он станет разговаривать в этом случае.

Павий, чуть заметно усмехнувшись в усы, споро распутал хитрые узлы и отошёл, сматывая верёвку.

— Ну?.. — обратился ван Гариц к пленнику, но в этот момент тот прыгнул. Прыгнул из сидячего положения, не разминая ног, которые только что были скручены жёсткими путами. Немногие умеют совершать такие прыжки, и, казалось, парнишка сейчас скроется в лесу, но ван Гариц, только что сидевший на расстеленном конском потнике, точно так же, безо всякой подготовки, метнулся наперерез, перехватив беглеца. Солдаты, издали следившие за происходящим, обидно захохотали. Уж они-то знали, на что способен молодой граф, и заранее готовились к весёлому зрелищу. На мгновение два тела сплелись в клубок, затем граф поднялся на ноги, а неудачливый беглец остался лежать.

— Нехорошо… — протянул ван Гариц. — Вот она, мужицкая честность. Ему на грош свободы дай, вмиг убежит.

— Я не давал никакого слова, — хрипло произнёс браконьер.

— А я его и не требовал. Зато теперь ты знаешь, что убегать не следует. Так что давай разговаривать. — Ван Гариц уселся на прежнее место и принялся рассматривать сломанный ноготь.

— Чего нужно-то? — спросил пленник. Он тоже уселся в прежней позе, так что стороннему наблюдателю и поверить было трудно, что только что эти двое катались по земле, вцепившись друг в друга.

— Ты из Огнёва?

— Ну, — полуутверждающе произнёс сидящий.

— Так из Огнева или нет?

— Я же сказал, что из Огнева.