— Ты ошибаешься, мой верный Искусник, — раздался нежный голос. И возле них села голубка. Ее пух казался сизым пеплом, она походила на горлинку, но помельче. Это ее корвусы величали Госпожой.

— Наш гость — почтовая птица, — мягко пояснила она. — Они не издают свиста на лету. В отличие от нас, простых голубей, — добавила голубка, напоминая, какого она племени.

Устыженный ворон склонил голову.

— Добро пожаловать в наш лес, добрый странник, — улыбнулась Госпожа.

Тирд тоже знал этикет. Он подпрыгнул в реверансе и раскрыл хвост веером, трепеща каждым пером.

— Тирд благодарит Госпожу, — учтиво проклохтал он бархатным баритоном и раскланялся. — Он признателен за спасение и твоим достойным рыцарям.

Корвусы вяло каркнули в ответ, мол, кончай трепаться, свистун'.

— Привет и тебе, — ответила чудная голубка. — Извини моих слуг за неучтивость — они обеспокоены.

— Весьма, — немедленно откликнулись вороны. — Если явился хабит, будут и другие гости.

— Ах, друзья, с вами я спокойна! — улыбнулась голубка. — Но наш гость не знает главного. Тебя ищет человек с собакой. Я видела его нынешней ночью. Он и привез хабифалька.

Тирд почувствовал, как страх возвращается в сердце.

— Я думаю, все дело — в почте, что ты несешь, — заключила она. — Этому человеку нет дела до тебя. Ему нужно только это послание. Но в безопасности ли ты, покуда оно с тобой?

Человек и собака явились на рассвете как морозные призраки. Черный лохматый пес сосредоточенно принюхивался и озирался вокруг.

Человек вынул что-то из заплечного мешка и наклонился к собаке. Тирд подглядывал из дупла и тут же в ужасе юркнул обратно. Он разглядел в руке человека перо с расщепленной остью. Перо его, Тирда! Он узнал бы его из тысячи… Вороны не заметили пера в снегу, зато нашла собака, а навел ее проклятый хабифальк. И теперь они шли прямиком сюда!

Корвус на сосне тоже видел собаку, обходившую дерево за деревом. Ворон считал, что пес не учует голубя в высоком дупле. Но на руке человека была массивная перчатка. Значит, хабит еще появится.

Собака вдруг повернулась и уставилась на сосну, где прятался бедный Тирд. Неужели она все-таки его учуяла? Тирд задрожал в дупле, в ужасе и в пуху, и его сердце билось, как в силке.

Корвус чистил перья и полировал клювом когти. Он тихо ворчал, булькал, покрякивал и насмешливо смотрел на застывшую внизу собаку. Охотник позвал ищейку, но та не тронулась с места. Тогда он сам подошел и что-то сказал, указывая на ворона. Собака прижала уши и негромко тявкнула. Человек поднял голову и уже внимательней оглядел черную птицу.