— Да, историки решили прийти к такому заключению, потому что не хотели описывать того, что произошло на самом деле. Фалтил получил способности посредством ритуала, подобно Кельвину. Имя человека, передавшего их ему, решили утаить. Королю Фалтилу захотелось быть единственным колдуном в стране, поэтому-то он и устроил гонения на лорнгельдов. Так как раньше все представители моего народа спокойно могли пройти обучение, то никто и не подозревал, что случится, если такую возможность у них отнять. Мои соплеменники — невинные жертвы элементарной человеческой жадности и тщеславия, архиепископ.

Мои соплеменники…

Хедрик не раз употреблял эти слова, но она заговорила подобным образом впервые.

Вэнтан покачал головой.

— И как вы можете верить в такие глупости? Сам святой Адриэль писал, что Фалтил начал истребление народа, к которому тоже принадлежал, только ради того, чтобы избавиться от великого зла на земле.

Он стал перелистывать затрепанные страницы книги, желая процитировать ей какой-то из отрывков.

— Не трудитесь, — резко заявила Атайя. — Я не собираюсь слушать безумные высказывания, приведенные здесь, так как прекрасно знаю: после смерти Фалтила его сын хорошо заплатил Адриэлю за написание этой книги. Он попросил его сочинить нечто правдоподобное и убедительное.

— Как вы смеете называть обманщиком святого Адриэля?! — закричал Вэнтан, его щеки побагровели. — Этот человек получил вдохновение от самого Господа…

— Он получил его от королевского кошелька.

От негодования на лице Вэнтана появились красные пятна.

— Ересь…

Атайя раздраженно закатила глаза.

— Вы и ваши священники невыносимы. Если кто-нибудь хоть немного не согласен с так называемыми «священными» книжками, вы сразу объявляете этого человека еретиком. А откуда, собственно, такая уверенность в своей правоте? Неужто к вам приходил сам Господь Бог и все объяснил?

Вэнтан напрягся.

— Я никогда не заявлял ничего подобного!

— Тогда все ваши разглагольствования просто неубедительны.

Вэнтан опять зашагал по камере.

— Вы говорите ужасные вещи, ваше высочество. Я не могу больше слушать это. Вы должны согласиться на проведение обряда, другого выхода у вас нет.

— А если я откажусь? Кстати говоря, именно так я и собираюсь поступить.