У Дарэка голова шла кругом. Зачем сарцам убивать его? И почему это делает Николас? Они не ладили с ним долгие годы, но брат не способен на такой поступок! Или король заблуждался? Кто еще стал бы инициировать заговор?

У его величества замерло сердце. Кто еще…

— О Боже, — прошептал он и ожесточенно взглянул налицо Николаса. — Ясно, кто спровоцировал тебя на братоубийство.

Такую насмешку можно ожидать только от Атайи. Кроме нее, никто бы не додумался подсыпать ему кахнил и предать смерти, которой умирают только лорнгельды. Отпустить ему грехи, лишить жизни, короны. Занять трон… Господи, именно к этому она так давно стремилась!

Епископ Люкин склонился ближе.

— Полагаю, ваши подозрения обоснованны, сир. Он не мог действовать один и не совершил бы столь гнусного деяния, если б его не заставил кто-то… кто ему очень дорог.

В приступе гнева Дарэк бросился на брата и затряс его за ворот.

— Она околдовала тебя, так? Это Атайя приказала тебе отравить меня?

Николас был в сознании, однако в глазах отражались лишь боль и смятение. Он вырвал пучок волос, словно вместе с ним уйдут мучения.

— …хотела, чтоб я… — задыхался он. — Мне надо… но я не могу! — Принц повернул голову в сторону и продолжил несвязно бормотать сам с собой. — Я приехал ради нее. Только чтобы помочь Атайе…

— Я так и знал! — воскликнул Дарэк, виня себя, что не догадался раньше, нежели чем разозлившись на предательство. — Боже, какой я дурак. Они ведь всегда были заодно.

— …помогите мне. О Господи, Атайя, сними эту боль.

— Что она сказала тебе, Николас? — не унимался король. — Когда ты встречался с ней? Где?

Принц вздрагивал от каждого вопроса, словно ему наносили удары. Тупо посмотрел на брата, затем отвернулся, сопротивляясь, уже не зная, зачем и что от него хотят услышать.

— Расскажи нам, сын мой, — подстегнул его епископ, положив руку принцу на плечо. — Возможно, когда ты признаешься во всем, Бог избавит тебя от боли.

В отчаянном взгляде Николаса мелькнула надежда, измученное сознание зацепилось за слова епископа, словно они обещали ему жизнь после смерти.

— Я разговаривал с ней… в лесу, — с трудом выдавил он. — А один раз… в Халсее.

— Что? — Дарэк поднялся на ноги и попятился назад, обескураженный двуличностью королевы больше, чем Атайей и Николасом вместе взятыми. — Атайя приезжала в Халсей, а Сесил ничего мне не сказала?

Епископ поднял суровые глаза.

— Прискорбная новость, ваше величество. Она королева, но перед законом все равны. Я понимаю, как неприятно вам это слышать, но если она укрывала в своем замке принцессу, то во имя ее же души нам придется выяснить степень ее вовлеченности в дела лорнгельдов. Сесил связывает с вашей сестрой долгая дружба, и не исключено, что ее тоже околдовали.