Выпил залпом. Стальные клещи, пытавшиеся раздавить голову, ослабили хватку. Берсей задумчиво глядел в жаровню. Уже и пепел пергамента рассыпался, но он все же поворошил остывающие угли.

Список предателей все еще стоял у него перед глазами, хотя глаза и слипались от принятого лекарства. Первым в списке значился Аххад. Проклятый киаттец не назвал его имени. Аххад должен умереть, не только потому, что мог предать, но и потому, что он слишком приметлив, потому, что никто не должен знать, куда идет Берсей.

В сожженном списке не было никого из тех, чьи имена прозвучали. Наоборот: Берсей вписал в него тех, кого не назвал киаттец.

Сон освежит и ободрит, и завтра… завтра… Берсей повалился на ложе как был — в плаще и в сапогах и закрыл глаза. Боль, слава Аххуману, отступила. Завтра мы продолжим наш путь. Пора вырваться из этого заколдованного круга. Только призрак сможет опередить призрака…

* * *

На исходе второй стражи Берсей очнулся и поднялся на ноги.

Прислушался. Все было тихо. Даже Аммар спал, свернувшись клубочком на своей подстилке за пологом.

Берсей натянул сапоги, завернулся в плащ и выскользнул из шатра.

Два стражника, очнувшись от дремы, повернулись к нему. Берсей молча и строго приложил палец к губам. В разорванные тучи выглянула луна и жест Берсея был хорошо понят.

Темник пошел вдоль шатра, обогнул его… Там, у служебной половины, тоже была стража — но стражники крепко спали, присев на корточки и прислонившись к стене.

Пригибаясь, чтобы не попасть в поле зрения караулов у костров, Берсей быстро зашагал к северным воротам лагеря. Они охранялись лучше южных, но ими пользовались значительно реже.

У палаток караульных частей зашевелились: третья стража готовилась сменить вторую. Берсею удалось незамеченным пройти до самых ворот. Здесь он перестал горбиться и открыто вышел на дорогу.

— Стоять! — раздался окрик.

Берсей остановился, подождал, пока три солдата с факелами во главе с начальником караула не подойдут ближе.

Свет факелов упал на его лицо.

— Темник Берсей? — удивленно прошептал офицер.

— Да, — сказал Берсей. — Можешь потрогать меня…

Офицер не двинулся с места. Тогда Берсей приказал:

— Открой ворота.

Офицер повернулся было к страже и вдруг передумал.