Он смотрел, как Сипак, несмотря на страсть, с которой совокуплялись их драконы, нежно снял с золотой всадницы платье, а потом разделся сам. Последовавшие за этим ласки становились все более горячими и чувственными. Чехов ощутил, как набухли его собственные штаны, и складка ткани врезалась в едва заживший шрам от ожога Нити.

Когда драконы вместе с напарниками закончили совокупляться и звери стали кругами спускаться с небес, любовники-люди тоже опустились на постель. Когда изнуренные всадники провалились в сон, Аппукта сумел выбраться из своего уголка и тихонько покинул комнату. Надеясь остаться незамеченным, он пошел обратно к озеру.

Но тут его схватил за воротник Гордон.

— Ну где ты пропадал? Пропустил величайшее событие с тех пор, как Пэн вылупился из яйца и его Запечатлила девушка!

Пригибаясь в надежде, что Рид не обратит внимания на все еще подозрительно набухшие в паху штаны, Чехов ответил:

— Ничего я не пропустил. Пэн спарился с Кендатой. — Он попытался вырваться из рук приятеля.

— Тебя же не было ни у озера, ни где-то еще! Откуда ты знаешь? — Рид заметил потупленный взор Чехова и все еще раскрасневшееся лицо. — Ты этого не сделал. Ты не мог. — Глаза его расширились: он понял. — А вот и смог. Ну и наглец!

— Мне правда надо идти, Рид. — Аппукта продолжал дергаться, пытаясь освободиться, но Гордон держал крепко.

— Это куда же, шпион несчастный? — прошипел старший. — Неужто не знаешь — то, что ты, не сомневаюсь, проделал — это вторжение в частную жизнь? ОСОБЕННО, если дело касается ВУЛКАНИТА!

— Мне нужно в ванную, Рид!

Разворачивая мальчишку. Гордон увидел бугор, который Аппукта пытался скрыть.

— Дрочить собрался, да? Так ты не только остался и смотрел на то, что касается лишь двоих, но решил и сам получить удовольствие! Ну, сейчас я тебе покажу, как подобает остужаться взрослому. — Таща за собой парня, Рид направился к озеру. — Обычно мы принимаем холодный душ, но, полагаю, холодное озеро подействует не хуже.

— Рид, нет! Дай объяснить. Пожалуйста!

Но, не успел Чехов сказать еще хоть что-то в свою защиту, как очутился в самой холодной и глубокой части озера.

Выскочив на поверхность — бугра в штанах как не бывало — он, отплевываясь, стал выбираться из воды. Аппукта понятия не имел, ни что значит сказанное Ридом слово «дрочить», ни чем бы стал заниматься, окажись он в более уединенном месте. Он знал только, что ему до крайности неудобно, и ведать не ведал, как облегчить свои страдания. И, без сомнения, не собирался он получать удовольствия от того, что увидел, даже если бы знал, что имеет в виду Рид.