— Ну что ж поделать, — вздохнул Митька. — Раз ты просишь. Только ты все-таки не называй меня господином, у меня от этого мороз по коже. Я ведь и сам еще недавно… тебе князь про это не говорил?

— Про что? — не понял Синто.

— А ты на шею мою взгляни, — невесело усмехнулся Митька. — Можешь рукой потрогать. Замечаешь след? Это от ошейника. Точно такого же, как у тебя. Три месяца таскал. Такое дело, понимаешь… Меня сопровождал кассар Харт-ла-Гир, он меня охранял, а за мною охотились… всякие злые люди. И чтобы их обмануть, изобразили все так, типа я его раб, а он мой хозяин. Только я не знал, что это маскировка. Думал, все по правде. Знаешь, как он меня гонял! И работать заставлял, и прислуживать ему, а уж лупил…

Митька не закончил фразы. Выражения «как сидорову козу», понятное дело, в олларском не было, а чем его заменить, в голову не приходило.

— Ну уж наверное, не страшнее, чем господин князь, — краем губ улыбнулся Синто.

— А ты как? — спросил Митька, — ты у него всю жизнь?

— Ага, — спокойно, словно речь шла о чем-то заурядном, кивнул Синто. — Я даже родителей своих не знаю. Говорят, их куда-то продали, когда мне два года было.

— А сейчас?

— Я не знаю, господин… Мы же, рабы, свои годы не считаем. Говорят, четырнадцать. Наверное, так и есть. — Синто махнул рукой, дескать, какая разница?

— Я уже, по-моему, в четвертый раз прошу, чтобы ты не называл меня господином. Что, очень трудно, да?

— Трудно, — серьезно ответил Синто. — Когда в тебя всю жизнь вбивают почтение к свободным, а особенно к знатным, и уж, разумеется, к хозяину… Но я буду стараться… Митика.

Ни у кого из них, местных, не получалось правильно произнести его имя.

— Слушай, может, ты есть хочешь? — спросил Митька. — Надо, наверное, кому-то сказать, или куда-то пойти? Я не знаю, как тут это делается.

— Никуда не надо ходить, господин… ой, то есть Митика. Я сейчас сбегаю на кухню, притащу. Вы пока ступайте в ваши покои, я быстро. На господина Харта-ла-Гира тоже подавать?

— Да, наверное, — подумав, кивнул Митька. — Он, наверное, уже проснулся. Выпил он вчера вечером лишку… точнее, нарезался как свинья.

— Это бывает, — без тени улыбки подтвердил Синто. — У господина князя особенные вина.

Харт-ла-Гир и впрямь проснулся. Мало того — он умудрился добыть где-то кадку с водой и сейчас шумно плескался, умываясь. Был он обнажен до пояса, тугие мышцы мягко перекатывались при каждом его движении, и Митька в очередной раз подумал с легкой завистью, что у него самого таких бицепсов никогда не будет. Сколько ни качайся.

— Вот, значит, как? — только и произнес он, выслушав сбивчивый Митькин рассказ об утренних событиях. — Ладно, посмотрим и позже обсудим. Сам-то давай умывайся… как положено благовоспитанному юному кассару.