— Понимаю, — в голосе полковника отчетливо слышалась усмешка, но чему тут улыбаться, Митька не понял.

— А раз понимаете, — сейчас же перебил его маг, — так объяснили бы хоть, Виктор Михайлович, как это ваш пистолет в Олларе стрелял?

— Какой пистолет? — протянул полковник. — Этот, что ли? Вот, гляньте.

— Хм… — послышалось парой секунд позже. — Так он же игрушечный! То есть похож, разумеется, на настоящий, но…

— Все очень просто, меккос, — включился Геннадий Александрович. — Отправляя Виктора в экспедицию, надо же было предусмотреть некоторые… средства защиты… Разумеется, боевое огнестрельное оружие в Олларе не подействует, тут вы правы. Поэтому пришлось на скорую руку сообразить нечто магическое… но так, чтобы не напоминало никакой талисман из вашего волшебного хозяйства. Поэтому взяли мы с Витей игрушку, зарядил я ее своей живой силой, настроил на Витины биополя… В качестве спускового крючка — Лешины стихи. Уж их-то Виктор не забыл бы… И как видите, пригодилось. Этот самый князь, увидав пистолет, изволил лишь посмеяться… то есть наш расчет оправдался. Маскировка… вот как вы с Хартом маскировали Дмитрия, так и мы скрыли магию под видом техники.

— Действительно, просто… — медленно протянул Хайяар. — Вас, Ген-нау, оценили бы в Тхаране… Надо будет перенять… если все же каким-то чудом вернусь домой.

2

2

После ужина Хайяар, которого полагалось называть Константином Сергеевичем, тихо подошел к Митьке, тронул за плечо.

— Ты не занят, Дмитрий? — в голосе его чувствовалась какая-то натянувшаяся струнка. — Мне бы хотелось кое о чем поговорить с тобой… Спросить… Дождь кончился, может, выйдем в сад?

Митька, устроившийся было возле телевизора, недовольно вздохнул. У него сразу заныло в животе. Ничего хорошего от разговора он не ждал, но ведь меккос Хайяар не из тех, кому можно отказать.

— Ну ладно, пойдемте.

— Куртку надень, там уже холодно, — проворчал Хайяар.

Там, на улице, и впрямь было холодно. Дождь кончился, но ветер все не унимался, гудел и свистел, гнул ветви яблонь, на которых уже немного осталось листвы. Ранняя в этом году выдалась осень, мокрая и скучная. Под ногами хлюпало, пожухлая трава мутно поблескивала в желтом свете фонаря. «Люблю я пышное природы увяданье», всплыли в памяти строчки. Правда, никакой пышности тут не было — раскоряченные кусты смородины, черные силуэты яблонь, раскисшая дорожка. По светло-бурому небу ползли темные, похожие на чернильные кляксы облака.

— В Олларе тоже так бывает? — Митька первым нарушил молчание. Он догадывался, о чем хочет говорить Хайяар, и пытался если не перевести стрелки, то хотя бы оттянуть неизбежное.